того… не надо… не стоит… – начал он. – Может, «Скорую» вызвать?
Вокруг них начали собираться люди, что сразу отрезвило Наташу. Огромным усилием воли она заставила себя затихнуть и промямлила скопившимся зевакам и участливым людям:
– Все нормально… Ничего страшного… Идите… Мы тоже сейчас… пойдем…
Трясущимися руками она взяла у Калинина обезглавленную куклу и, стараясь не смотреть на нее, побрела к фонтану за головкой Габи. Почему-то ей казалось, что нельзя оставить ее там. Починить куклу вряд ли удастся, но, наверное, ее надо похоронить по всем правилам, как попавшего в ДТП пешехода. Егор пошел за ней, продолжая приговаривать без остановки:
– Ты, Наташка, не того… не надо… не переживай… Это ж кукла, не человек… Куклу можно другую купить… Еще лучше…
– Да что ты понимаешь… – проговорила Наташа и поймала себя на том, что ей опять хочется заголосить на всю улицу. Она проглотила скопившийся в горле вязкий ком горя и склонилась над чашей фонтана. Сам фонтан не работал, и белая мраморная емкость была наполнена водой только наполовину. На ее дне лежали камни разного размера и формы, битое стекло, обломки палок и веток с черными, загнивающими листьями. Сквозь толщу воды тускло светились на солнце несколько монеток. Головка куклы устроилось между осколком красноватого кирпича и пластиковой белой банкой с надписью «Краска масляная, с». Наташа специально подольше задержалась взглядом на размокшем в воде куске этикетки на банке. «С» – это может быть начало слова «серая» или «синяя». А может быть, это предлог. Возможно, на банке было написано, что масляная краска с какими-то добавками. В конце концов, ее фантазия истощилась, и пришлось сосредоточиться на головке Габи. Один ее глаз закрылся, а второй казался темным и грустным. Чудесные длинные волосы намокли и сбились комом на сторону, в одном ушке не было золоченой сережки. Но личико казалось неповрежденным, и Наташа несколько воспряла духом. Может быть, куклу все же удастся починить.
Девушка уже совсем собралась достать головку Габи из фонтана, но первым, высоко засучив рукав джемпера, сунул руку в воду Калинин.
Увидев, что стало с кукольным лицом, Наташа крепко закусила губу, чтобы снова не расплакаться. Оказалось, что от правого ушка через щечку, губки и шею идет безобразная ломаная трещина. Когда Егор решил стряхнуть с головки капли воды, верхняя губа отвалилась от лица Габи, и открылся отвратительный черный провал. Наташа всхлипнула, но все же удержалась и не заплакала. Слезами все равно делу не поможешь. Калинин поднял кусочек фарфора и сказал:
– И все же я не понимаю, чего так убиваться из-за куклы. Жалко, конечно, но она ж не человек. Дорогая, что ли? Или не твоя, а ты теперь виноватая получаешься?
Наташа сначала смогла только кивнуть головой в знак согласия, а потом добавила, не узнавая свой голос:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,