необходимую связь между обществом и отдельным членом общества.
Называя деньги общественным отношением, К. Маркс писал: «Это общественное отношение существует вместе с тем как чувственный, внешний предмет, которым можно завладеть механически и который может быть равным образом и утрачен»[44].
Для поддержания данного общественного отношения, для обеспечения его непрерывного воспроизводства с необходимостью появляется государство. Однако К. Маркс считал, что труд государственного чиновника не только непроизводителен, но он не оказывает никакой услуги производству. Неслучайно при анализе природы денег в первом томе «Капитала» государство не рассматривается им как активный субъект экономической деятельности. Уже одно это свидетельствует о том, что Маркс считал государство причастным к процессу «творения» денег.
Русский экономист И. Т. Посошков (1652–1726) писал: «Мы не иноземцы, не меди цену исчисляем, но имя царя своего величаем, того ради нам не медь дорога, но дорого ее царское имянование, того ради не вес в них числим, но исчисляем начертание на ней». И далее: «…У нас столь сильно его пресветлого величества слово, аще б повелел на медной золотниковой цате положить рублевое начертание, то бы она за рубль и ходить в торгах стала во веках веков неизменно». Представленное изложение является наиболее красочным свидетельством номинализма.
Правда, радикалов, прямо утверждающих, что государь создает стоимость, было не очень много во все времена. Существенно больше оказалось примкнувших, т. е. утверждавших, что государство создает не всю, а часть стоимости.
Известно, что кредит переводится как «доверие». «Штамп, кроме придания ценности монете, создает для нее доверие. Если до обращения полноценных монет требовалось доверие, тем более оно было необходимо бумажным деньгам», – это высказывание советского экономиста Г. Г. Матюхина взято из его книги, вышедшей в 1977 г. Роль государства состоит только во введении так называемого принудительного курса, при котором бумажные деньги обязательны к приему всеми под угрозой судебного наказания. Но государство ведет себя как «кредитное учреждение», банк, у которого появились возможности обмануть вкладчиков. Про эту сторону государственного кредита в совершенно ином тоне писала Екатерина II: «Во многих государствах учреждены с хорошим успехом банки, которые доброю своей славой изобретши новые знаки ценам, сих обращение умножили, но чтобы в единоличном правлении таковым учреждениям безопасно верили, должно сии банки присовокупить к установлениям святости, не зависящим от правительств, чтобы все люди были уверены и надежны, что государь их денег не тронет и кредита сих мест не повредит».
Государственный штамп в дореволюционной России вызывал не меньше сомнений, чем аналогичный штамп, поставленный крупной частной компанией, поскольку было известно, что государственный аппарат переполнен казнокрадами различных мастей. Да и сам батюшка царь или матушка императрица были не без греха. Не отсюда ли стремление предельно