Лана!
– Да здравствует любовь!
Через несколько дней Аман приступил к своему коварному плану. Вначале он решил покончить с вездесущим Ифамом, следовавшим за ним по пятам. Аман знал, что Ифам выполняет приказ царя, поэтому вел себя осмотрительно. Пару раз он не сдержался, нарочно не сдержался, чтобы Артаксеркс ничего не заподозрил. Тогда-то Ифам и выдал себя, подписав тем самым смертный приговор себе.
Аман не ожидал, что расправиться со слугой будет не так-то просто. Несколько лет главный визирь мучился в бессильной злобе. Ифам был неуязвим. А тут еще родился наследник престола – Самсон. Хлопот у Амана прибавилось. Он решил стать воспитателем цесаревича. Но этому воспротивилась царица Лана. Она не подпускала его к колыбели сына. Аман льстил, низко кланялся царице, с готовностью бросался выполнять любой ее каприз, тщетно. Дикарка не желала признавать главного визиря. Порой Аману казалось, что Лана ничего не слышит, что его ласковые речи для нее – пустой звук.
Решив, что царица оглохла и ослепла от любви к сыну, Аман самоустранился, перестал бывать на половине царицы. У него появилось много свободного времени, которое он решил использовать для осуществления своего кровавого плана.
Главный визирь заманил Ифама на высокую гору и столкнул вниз. Чуть позже тело верного царского слуги нашел военный патруль. Рядом с телом лежал обломок стрелы и несколько орлиных перьев.
– Редкие трофеи, – разложив все это перед царицей, проговорил Аман. – Если царь узнает, кто убил его верного слугу, твоему народу не поздоровиться, – голос Амана был приторно нежным. – Ты ведь знаешь, как царь любил Ифама, как доверял ему, как…
– Что ты желаешь за молчание? – глянув на него исподлобья, спросила царица.
– Желаю стать воспитателем Самсона, – низко поклонившись, ответил он.
– Хорошо, – проговорила Лана ледяным голосом, забирая из рук визиря трофеи. – Ступай. Завтра после обеда мой сын будет ждать тебя.
Она оседлала коня и помчалась в горы. Вождь внимательно выслушал ее, повертел в руках стрелу, подбросил вверх перья и покачал головой.
– Этот злой человек обманул тебя, Лана. Наши люди не убивали слугу царя, – вождь поднялся, скрестил на груди руки. – Научи сына всему, что знаешь только ты. Возвращайся во дворец и ничего не бойся.
– Не бойся даже скорой смерти, ты забыл добавить, – проговорила Лана спокойным голосом. – Ты мне сказал, чтобы я не забывала, кто я. А ты, наверное, забыл, что я не просто царственная Лана, я – дочь вождя, умеющая жизнь читать по звездам, по дуновенью ветра, по росе и по перу орлиному, вонзившемуся возле ног стрелою… Не скрою. Я огорчена. Но… Я рождена была царицей быть, я ею стала. Теперь пора пришла мне вниз спуститься с пьедестала… на землю… в землю… в вечность, – она порывисто обняла вождя. – Прощай, отец. Надеюсь, ты Самсона не оставишь.
– Ни за что, – ответил вождь, прижав руку к груди.
Лана умчалась прочь. А вождь поднялся на вершину горы и долго безутешно плакал, стоя на коленях. Он не просил ничего у Всевышнего. Он