инструмент в руках Божьих». Со всех сторон пространство огорожено белыми простынями, на которых покачивается тень деревьев. Тишина и прохлада успокаивают. Нас рассаживают на стулья и проводят инструктаж: сидеть тихо, слушаться Руди, можно выходить во двор, можно снимать на фото и видео, но нельзя пересекать белую линию – и показывают на черту отделяющую стулья от стола. Очевидно, на нем все и будет происходить. Откуда-то выскакивает курица и важно прохаживается под столом. Её быстро выгоняют, и тишина восстанавливается. Я вспоминаю своих родителей-медиков: видели бы они эту «операционную». Наверное, я неисправимый скептик.
Жестом Руди предлагает встать и помолиться. Краем глаза смотрю на своих спутников – сосредоточенные лица с закрытыми глазами и едва уловимые движения губ. Даже «братки» притихли. Вдруг ощущаю в себе странный порыв – складываю руки на груди и шепчу:
– Помоги мне, Господи.
Не знаю, сколько это продолжается. Нет ни огромных, подавляющих своим величием соборов, ни грандиозного орга́на, ни религиозной атрибутики, ни толпы окружающей со всех сторон, но я впадаю в какой-то транс и все громче повторяю свой призыв к Создателю… Наконец сажусь вместе со всеми, не решаясь смотреть по сторонам, руки дрожат на коленях, а глаза «мокрые».
Руди стоит перед нами, молча вглядываясь в лица. Потом подходит к Наташе и протягивает руку. Как-то театрально подводит ее к столу. Она поднимается на приступочек и садится на стол, лицом к нам. Руди стоит позади нее, он кладет ей ладонь на затылок и тихо говорит по-английски:
– Она вылечится быстрее всех, потому что верит сильнее вас.
Он укладывает Наташу на стол перед собой, пододвинув под голову какой-то деревянный брусок. Затаив дыхание, мы следим за его руками. Хилер потирает ладони и резким движением рассекает указательным пальцем пространство над Наташей. От головы до ног. Позже я узнаю, что так он вскрывает ауру пациента. Затем открытыми ладонями пробегает над всем телом, почти нигде не останавливаясь. Берет лист белой бумаги и подносит к голове своей первой пациентки. Такое впечатление, что он через него рассматривает что-то, поворачивая лист и наклоняясь. Наталья не выдерживает и начинает на английском объяснять ему свою проблему. Руди жестом останавливает ее и, подняв голову, обращается ко всем – не нужно ничего говорить, он сам все увидит и поймет. Продолжая вести лист бумаги над Наташей, он то и дело останавливается и что-то говорит своей жене. Та стоит справа у икон, с блокнотом и карандашом. Не поднимая головы, записывает. Закончив процедуру, Руди обращается к переводчику. Он в сжатой форме объясняет нам всю Наташину жизнь и болезни, та все время утвердительно кивает головой.
Оборачиваюсь к супругу пациентки. Он весь подался вперед и, кажется, готов кинуться спасать Наташу. Высокий худощавый мужчина в летах. Руки опущены, но ладони с длинными вздрагивающими пальцами непроизвольно тянутся к жене. Он явно встревожен. Кадык судорожно дергается под