готова.
– Пойдемте, – сказал Паоло.
Они подошли к водной поверхности и, войдя в нее, попытались проплыть под скалами, но это оказалось невозможным; нужно было погрузиться так глубоко и плыть между двумя потоками так долго, что они попросту выбились бы из сил. На отмель они выбрались совершенно истощенными.
Более того: и сами уходящие глубоко под воду скалы, толщина которых в некоторых местах доходила до нескольких сотен метров, представляли собой непреодолимое препятствие – проплыть такое расстояние под водой человеку было не по силам.
Первыми словами юноши были:
– Мы в ловушке!
Маркиза не ответила; устремив взгляд в никуда, она выглядела крайне подавленной.
– Но не стоит так расстраиваться, моя дорогая Луиза, – сказал Паоло. – Возможно, нам удастся отыскать какой-нибудь проход.
– Сильно сомневаюсь, – заметила молодая женщина.
– И все же будем надеяться.
И Паоло принялся исследовать скалы, пытаясь разглядеть хоть какую-нибудь трещину, но так ничего и не обнаружил.
Хотя он уже доказал свою решительность и отвагу, спокойствие и безмятежность юноши удивляли маркизу.
– Все эти ваши поиски ничего не дадут – лишь силы впустую потратите, – заметила она. – Нам отсюда никогда не выбраться!
Паоло улыбнулся.
– Я так понимаю, – сказала маркиза, – вы все еще полагаете, что у нас получится выйти из этой могилы, в которую мы и так сошли уже почти мертвыми? Неужели вы думаете, что мы…
– Да, – промолвил он.
– Это безрассудно!
– Гораздо более безрассудно, моя дорогая маркиза, сразу же опускать руки. Голод и жажду мы испытаем лишь через несколько часов; мы должны провести это время с пользой. Возможно, здесь имеются не слишком плотно прилегающие друг к другу скалы, которые раздвинутся, чтобы вывести к свету. Морской путь нам закрыт; значит, дорогу к выходу следует поискать на земле. Ну же, взбодритесь!
– Вы говорите так, словно мы уже на свободе! – воскликнула маркиза. – Что вы за человек, если даже в этой гробнице лелеете подобные надежды?
– О своем рождении я знаю лишь одно: на свет я появился в Галлии. Я происхожу из той неукротимой расы, которой опасался величайший из завоевателей, Александр Македонский, не осмелившийся нападать на моих предков. Когда-то девизом этого бесстрашного народа был: «Ничего не бояться, разве что небо упадет, но если оно упадет, поддержать его своим копьем». Что вы хотите? Каждый поступает в соответствии со своим характером и темпераментом; мой говорит мне бороться до конца, какими бы ни были шансы. Я не переношу слепых велений судьбы, не уступаю глупому случаю. Это мой протест против фатальности. Поднимайтесь, Луиза! Будем мужественными, моя дорогая; лучше умереть, сражаясь, чем получить смертельный удар, валяясь на песке и отказавшись от победы. Раз уж земля выставила перед нами преграды, мы должны скрести и копать эту землю! Пусть нашим последним жестом станет попытка освобождения, по крайней мере, не придется себя упрекать в том, что мы забыли нашу