вроде перчика в пресном блюде, то чем ты можешь заманить в игру новых людей?
– Еще не знаю, – признался я. – Думаю.
Гулько прогрохотал могучим голосом, что как нельзя соответствует его фигуре:
– Мне очень не нравится, что никак не сойдем с наезженной колеи! Не только мы, а вся индустрия. Сперва игры делались простейшие догонялки-хваталки, верно? И даже сейчас, когда изумительная графика и невероятные для прошлых времен мощности компов, они остаются в основном этими самыми догонялками-хваталками-рубилками.
Тимур спросил ревниво, не любит, когда перехватывают инициативу:
– Почему так решил?
– Это не я решил, – ответил Гулько кротко. – Со времен первых простейших игр прошло ничтожно малое время. Старшее поколение, например, их не понимает, не принимает и, понятно, не играет. Оно вообще компьютеров боится!.. Тут надо, чтобы нынешние геймеры постарели или хотя бы повзрослели, чтобы их перестали удовлетворять простейшие рубилки, пусть и реализованные с применением всех наворотов графики.
Василий Петрович сказал веско:
– Ну что вы говорите, юноша? Существует же в новейших играх харвест, крафтинг… можно покупать и обустраивать дома…
Гулько сказал вежливо:
– Простите, Василий Петрович, но это делается, чтобы привлечь в игру девочек вроде нашей Алёны. А вот для взрослых рубилово-догонялово – уже прошлый день.
– Взрослые не играют, – напомнил Василий Петрович, – вы сами это сказали.
– Но повзрослеют нынешние, – ответил Гулько серьезно. – Они захотят чего-то большего.
Тимур сказал раздраженно:
– Чего можно желать от игр большего? Чего вообще может желать человечество, если у него на уме только война и секс?
Алёна тихонько вытащила у меня из-под руки пустую чашку и тут же придвинула полную. Я взял из ее пальцев горячий хрустящий хлебец с румяной корочкой, а она проследила, улыбаясь, загляну ли снова в декольте. Я заглянул, мне не трудно, а ей приятно.
– Тимур прав, – сказал я. – Только переставьте местами: секс и война. С войнами боремся, они уже вне правил и законов, а вот роль секса все растет просто не знаю какими темпами. Скоро в президенты будут по принципу, чем больше трахается – тем президентней. Уже и перверсии всякие разрешены. Даже запрещено считать их перверсиями…
Гулько прорычал недовольно:
– Я – пас!
Тимур спросил в недоумении:
– В чем?
– Если собираетесь, – сказал он голосом, подобным грому, – в духе времени заниматься какими-то извращениями, я лучше выхожу из баймы! Я вполне нормальный здоровый мужик с нормальными инстинктами! И меня не тянет ни на гомосеков, ни на скотоложество, ни на всякое другое, чем заполнен Интернет…
– Но от баб не отказываешься? – спросил Тимур ехидно.
– От бабс, – сказал он гордо, – никогда!
– Слава богу, – сказал Тимур с облегчением, – а то я уж подумал, в асексуалы подался.
– А что это? – спросил Гулько с подозрением.
– Не бери в голову, –