Богом! – сказал старец и все, встав, перекрестились…
И в мгновение ока сей конный отряд скрылся в ночи.
Однако что было далее, Ардашеву таки увидеть не удалось. Сон, как всегда, прервался на самом интересном.
А вечером все друзья и единомышленники снова собрались в квартире ученого историка и краеведа. У каждого из них было время задуматься над услышанным и уже самим покопаться в архивных материалах.
Снова пили чай и слушали священника.
– В ту пору ревностным сторонником сей ереси в Москве стал всесильный дьяк Посольского приказа Феодор Курицын с братом Иоанном Волком. Протопоп Алексей, назначенный настоятелем в Успенский собор Кремля, как вы понимаете, имел свободный доступ к Иоанну III, а потому бороться с ними было делом практически непосильным. По Москве даже ходили слухи, что их власть над Иоанном III основывается на чародействе и колдовстве.
– Неужто и вправду? – снова невольно вымолвила Крапивина.
– Все могло быть. Но, слава Богу, – продолжал священник, – в это же самое время на новгородскую кафедру был поставлен архимандрит Московского и Чудова монастыря, ревностный поборник Православия, преподобный Геннадий – муж «сановитый, мудрый и добродетельный». Вскоре по прибытии к пастве он и открыл существование сего тайного еретического общества, о чем и донес великому князю и митрополиту, а сам приступил к розыску. А посему в Новгороде еретики сразу же присмирели, но в Москве ересь продолжала укрепляться – «с диким нечестием и страшными мерзостями разврата» по словам церковного историка. Более того, тайным приверженцем ереси стал митрополит Московский Зосима…
– Как же такое вообще могло произойти? – с удивлением вопрошала все та же Крапивина.
– Еретики заприметили его еще давно, когда он был архимандритом Семеновского монастыря, и указали на него Иоанну III через того же протопопа Алексея как на «самого достойного» преемника не ко времени почившего митрополита Геронтия. Однако же новый еретичествующий митрополит был откровенно предан обжорству и плотским страстям… И когда вино делало его более откровенным, то он вслух высказывал соблазнительные и богохульные мысли подобно тому, что апостольские и церковные уставы – вздор, а кресты и иконы – все одно что болваны…
– Вот против него-то и восстал со святой ревностью преподобный Иосиф Волоцкий, – снова включился в беседу краевед и историк Ардашев. – В обличении еретиков им было написано шестнадцать «Слов», известных под общим названием «Просветитель». Пользу принесли и собранные исследования сего вопроса новым новгородским архиепископом Геннадием. На соборе 1494 года эти два подвижника веры добились того, что Зосима был лишен кафедры за ересь, разврат, пьянство и кощунство.
– Сим победили? – спросил священника офицер Неврозов.
– Нет, – заметил батюшка Дмитрий. – До полного искоренения ереси было еще далеко. Более того, к ее покровителям неожиданно присоединилась княгиня Елена, невестка Иоанна III и мать наследника престола малолетнего царевича Дмитрия.
И снова