Конституционализм как правовое основание социальной солидарности. Монография
ответственности за своих крестьян ввиду их не только пожизненной, но и, как правило, наследственной экономической, социальной и даже личной взаимосвязи; в индустриальном же обществе такая связь, а вслед за ней и ответственность, оказались разрушенными, устранив психологические и экономические препятствия для сверхэксплуатации. В-третьих, каждый конкретный представитель высшего класса традиционного общества изначально владел капиталом и был, как правило, весьма образован, что во многих случаях гуманизировало нравы и не содержало импульсов к быстрому и резкому повышению уровня благосостояния; капиталисты же, особенно на этапе первоначального накопления капитала, нередко начинают с весьма низких экономических и социальных позиций, что создает мощное искушение, подкрепленное гипотетическими возможностями, быстро добиться экономического процветания, прибегая для этого к усилению эксплуатации наемных работников. Впрочем, однозначных свидетельств того, что в период «дикого» капитализма жизнь низших слоев населения ухудшилась, нет. Так, Ф. Гизо в своей знаменитой книге «История цивилизации в Европе», написанной в 40-е гг. XIX в., отмечал, «до какой степени положение человека до нашего времени было тягостно, не обеспечено, сурово. <…> положение человека в сравнении с прежним спокойно и удовлетворяет требованиям справедливости»126.
Обострение же как внешних, так и внутренних военных и иных агрессивных конфликтов с участием западных стран объяснялось, среди прочих факторов, национальным и (в меньшей степени) демократическим фанатизмом, который пришел на смену начавшему в середине XVII в. затухать фанатизму религиозному127. Новый фанатизм и вызванная им воинственность были обусловлены образованием национальных государств и обострением в связи с этим национального патриотизма, желанием скорейшей реализации демократических идеалов, а также жаждой личного возвышения лидеров обновления общества, которая, как заметил французский президент Ш. де Голль, во времена раннеиндустриального общества чрезвычайно возросла «из-за… разрушения классов и устоев общества»128.
Итак, издержки классического конституционализма, как и породившего его раннеиндустриального общества в целом, безусловно, заслуживают внимания и критического анализа, и конституционализм, утвердившийся на начальном этапе как юридическое (а также идейное и психологическое) оформление индивидуализма, в какой-то мере их обусловил (хотя во многом высокая степень эксплуатации, а также использования войн и иных форм агрессии как главного способа разрешения конфликтов имели и инерционный по отношению к традиционному обществу характер). Поэтому утверждение об огромной роли конституционализма в укоренении и развитии солидарности и гуманизма в обществе на первый взгляд кажется парадоксальным и даже провокативным.
И все-таки гуманистический потенциал конституционализма и его способность к саморазвитию и самосовершенствованию оказались