Уголовно-правовые проблемы охраны власти (история и современность). Монография
и объявлений правительства»; б) «не допустить исполнения указов или предписанных правительством распоряжений и мер»; в) «принудить… власти к чему-либо несогласному с их долгом»; 5) субъектом – множественность лиц.
В 1891 г. Уложение о наказаниях дополнено новой статьей, согласно которой «виновный в участии в публичном скопище, учинившем соединенными силами насилие над личностью, похищение или повреждение чужого имущества, или вторжение в чужое жилище, или покушение на сии преступления вследствие побуждений, проистекших из вражды религиозной, племенной или сословной, или из экономических отношений, подвергается…». Наказание усиливалось, если скопище оказало насильственное противодействие вооруженной силе, предназначавшейся для его разгона. Кроме того, в норме особо регламентировалась ответственность организатора скопища и его участника, руководившего скопищем при осуществлении насилия над частными лицами или правительственной вооруженной силой.
Законодательство, пожалуй, впервые предусмотрело норму о добровольном отказе от восстания. Она несколько раз изменялась (в 1863, 1870 и 1884 г.), в Уложении о наказаниях 1885 г. данная норма представлена в следующем виде: «Те из участников в преступном противодействии властям законным, которые, без принятия особых необыкновенных мер для их усмирения, или же хотя и по надлежащем приготовления к принятию таких мер, но по сделанному затем воззванию начальства разойдутся и оставят свое намерение, освобождаются от всякого наказания»[323]. Существование данной нормы многие криминалисты XIX в. объясняли тем, что восстаниям в России, как правило, были чужды политические мотивы. Обычно крестьяне искренне полагали, что местные начальники искажают волю верховной власти. К тому же образование толпы во многом подчинено психологическим законам, в связи с этим в ней могли оказаться случайные лица. Наконец, не совсем оправданно (с точки зрения социального благополучия) подвергать уголовному наказанию огромные массы граждан, что само по себе, как круги по воде, могло вызвать очередное сопротивление властям[324].
Как уже указывалось, наряду с общим противодействием власти в законодательстве выделяется так называемое частное сопротивление, ответственность за которое предусмотрено ст. 291–294 Уложения о наказаниях. В первой из указанных статей говорится о сопротивлении, во-первых, исполнению судебных определений, иных постановлений и распоряжений власти, во-вторых, законным действиям чиновника при исполнении им своих служебных обязанностей. Деяние признается преступным, если оно совершается группой лиц из 2–3 человек либо одним лицом, но при условии, что оно было вооружено и применило какое-либо насилие.
Таким образом, преступление посягало на личную неприкосновенность представителей власти.
Законность действий органов власти является криминообразующим признаком. Следовательно, сопротивление незаконным действиям не признавалось преступлением. Однако ни в теории уголовного права XIX в., ни в судебной практике не