несмазанных петель, а внутри было мозгло и пахло затхлостью. Под потолком зловеще горели красные аварийные фонари, сигнализируя о необходимости перезапуска систем и зарядки аккумуляторов.
– Очкарик! – недовольно сказал Тимур. – Ты вроде должен был ухаживать за кареглазой.
– Такого уговора не было, – ответил Дод. – И потом, кареглазая в порядке. Это корабль, а не какая-нибудь раненая девчонка.
Дод с ненавистью зыркнул на Виалису и прошел в рубку управления. Защелкали тумблеры, послышался нарастающий гул запускаемых систем вентиляции и отопления. Тимур с Кириком и девушкой расположились в кают-компании. Там стояло два небольших дивана, пара кресел, столик и кофеавтомат, что для е-класса считалось роскошью. Эти звездолеты не предназначались для долгих путешествий и, как правило, имели только четыре очень тесные каюты, кабину пилотов и одну душевую. Кают-компании, камбузы и прочие удобства обычно не прилагались, что позволяло максимально увеличить грузовой отсек. О ценности судна принято было судить по размеру багажника.
Виалиса сделала себе укол и позволила Кирику помочь наложить повязку на ногу. Помотрев в его глаза со вставленными темными контактными линзами, которые не могли полностью замаскировать красноватое свечение по краям радужки, она сказала, обращаясь к капитану:
– Это не человек.
– По свидетельству личности – человек, – густым басом ответил Кирик, удовлетворенно оглядывая повязку и усаживая на анатомическое кресло свое длинное нескладное тело.
Под глазами, которые выглядели несколько жалобно из-за опущенных внешних уголков, пролегали густые зловещие тени. В красном свете аварийных ламп он вполне мог сойти за служителя какого-нибудь древнего темного культа.
Кирик был изгоем, беженцем со своей родной очень далекой планеты, не входившей ни в один из двенадцати секторов Объединенных Галактик. Никто, включая Тимура, толком не знал его истории.
– Ты откуда? – спросила Виалиса, с интересом разглядывая пришельца.
Он никогда не рассказывал подробностей, связанных с личной жизнью, а сейчас и вовсе не собирался отвечать. Закрыл глаза и скрестил руки на груди, предоставляя капитану возможность самому вести разговор.
– Это мой первый помощник, – сказал Тимур, пытаясь включить кофейный автомат. – Его раса у нас не классифицируется и он не слишком разговорчив.
Устройство задребезжало, и из крана полилась горячая коричневая жидкость.
– Кажется, у нас будет кофе, – сказал он и обратился к Виалисе: – А тебе, милая, придется кое-что объяснить.
– Мне с молоком, если можно, – ответила девушка. – И пару кусочков сахара.
Воздух в помещении быстро очищался и нагревался, красные фонари отключились и зажегся нормальный свет, в котором кареглазая преобразилась из обиженной любовницы в добрую и ласковую подругу. Тимур налил кофе в чашки.
– Кареглазая в полной боевой готовности, двигатели исправны, корпус в порядке, аккумуляторы заряжаются, – отчитался