доходы. С духовной точки зрения может ли капитализм вообще существовать без ренты, без банковского процента? Есть некоторая общественная мысль о том, что давайте законодательно отменим банковский процент, и тогда всё будет замечательно, и ничего больше менять не будем. С другой стороны, протестантская этика, она вроде бы тоже говорит о трудовом накоплении богатства, а не о ростовщичестве и не о банковском проценте?
Н. С.: Насчёт процента вопрос не такой простой. Сейчас в Японии берут кредит практически под нулевой процент. И, тем не менее, там самый настоящий капитализм. Более того, есть проекты внедрения так называемых гезелевских денег: вы сами должны платить за то, что они находятся в банке. И это не так глупо, потому что если вы их положите просто в чулок, они инфлируют быстрее. Более того, если ввести такие деньги, за которые вы будете платить, деньги всё время будут в обороте, и скорость этого оборота очень сильно повысится, потому что все, конечно, платить не хотят. Такой проект есть. Это один из способов раскрутки экономики. Так что не всё дело в проценте.
Частная собственность не может быть чисто трудовой. Она частично трудовая. Я не отрицаю того, что капиталист работает, мозгами что-то комбинирует, звонит по телефону. Но всякому понятно, что эта работа не соответствует прибыли, которую он получает. То есть там есть аспект трудовой, а есть – не трудовой. И вот то, что есть нетрудовая составляющая, очень хорошо показано вот в этой притче о неверном управителе. Нельзя сказать, что управитель совсем не трудится. Надо придумать, надо соображать, надо работать, к тому же риск большой, видите, как получается. Но то, что есть обязательно нетрудовая составляющая, – это давно понято нашими добросовестными экономистами.
Что касается трудовой этики, то и там то же самое. Только говорится, что это трудовое накопление богатства. «От трудов праведных не наживёшь палат каменных». Это очень точная русская пословица. А если наживаешь дачу трёхэтажную, то это не от праведных трудов. Здесь всё очень просто.
Вопрос: Мы рассматривали этику для людей, а интересует имущественная этика для Церкви. Для меня лично, если я несу деньги в Церковь, – значит, я их не отдал нищему, а он умер. Значит, я убийца? С точки зрения не меня лично, с точки зрения Церкви: всё богатство, которое есть у Церкви – его нет в каком-то другом месте. Понятно, что Церковь – это культурное наследие. И где этот культурный баланс при синтезе христианства и красной идеи? И как должна финансироваться Церковь?
Н. С.: Для меня Церковь – не культурное наследие, а неизмеримо больше. Церковь – это носитель истины, и путь, корабль, на котором вы двигаетесь к спасению. Вот что пишет насчёт этого вопроса Иоанн Златоуст: «Церковь не на то, чтобы плавить в ней золото и ковать серебро. Она есть торжественное собрание ангелов, поэтому мы требуем в дар ваши души, ведь ради душ принимает Бог и прочие дары. Что польза, если Христова трапеза полна золотых сосудов, а сам Христос томится голодом?».
Под