лет, что старуха – все были омерзительны, с искривленными ухмылкой губами, руками, цеплявшимися за сосуд словно за сокровище. Я еще раз присмотрелась, подошла поближе и дотронулась рукой до одной из них. Раздался неожиданный шум и грохот. Я отшатнулась от стены, резко обернула голову на шум и остолбенела. Медленно открывшись, дверь заскрипела, качнулась и показала в своем темном горле высокую старую женщину с безобразным лицом. Сердце учащенно забилось. Я сглотнула от страха. Женщина смотрела на меня в упор и молчала. Я еще раз сглотнула и хлопнула глазами.
– Я пришла, – сказала она.
Я подумала, что это – смерть. Неужели она так выглядит?
– Что смотришь? – опять произнесла старуха.
Только рот открылся, но ни звука не прозвучало.
– Что делать, то, говорю? – пробухтела старуха.
– Но я… – протянули мои губы.
– Ох, – вздохнула она.
Ее тело развернулось ко мне спиной и ушло в темноту коридора. Я не жива, не мертва рухнула на кровать. Как кукла сидела и ждала, не зная, чего. Рука приложилась к груди и чувствовала, как бешено колотится сердце. Время шло, я сидела. Внизу что-то снова зашумело. Сердце снова забилось от страха. Холодными руками я вцепилась в покрывало и ждала, когда старуха вернется обратно. Она не появлялась. Потом опять что-то зашумело. Несколько минут спустя, уж не в силах ждать, я решилась встать и выйти.
На трясущихся ногах вышла в коридор, прикрыла дверь и очень медленно стала спускаться вниз на шум. И опять обомлела. Старая женщина елозила по полу с тряпкой. От шока я села на ступеньки и тихо неврастенически засмеялась.
Уборка всей роскоши и красоты затянулась до глубокой ночи. Пришедшая женщина очень ускорила процесс, иначе я бы убиралась три дня. Было тошнотворно много пыли, которая изощренно разъедала глаза и нос, казалось, что этот садист не исчезнет никогда. Мои потуги в уборке усложнялись еще и тем, что я не могла отказать себе в удовольствии разглядывать все, что меня окружало: расписные стены с причудливыми сюжетами, рассыпанными всюду, незатейливыми, но со смыслом, полки с кучей ненужных бытовых предметов, измазанных пылью, что от каждого прикосновения становилась столбом, разъедала глаза, щекотала нос. Здесь была даже гигантская старая клетка для птиц, огромная ваза с цветами в человеческий рост, скорее всего, привезенная из Азии, но возможно, и имитация, несколько сундуков, пара из которых были расписаны многочисленными бабочками.
Голова кружилась от роскоши и старинной красоты. После мытья полов и окон сил у меня не осталось. За окном было совсем темно, и часы показывали за полночь. Возможно, почувствовав это, а возможно, устав, женщина, что мне помогала, решила остановить процесс. Она кинула тряпку и громогласно произнесла.
– Хватит на сегодня.
Моей помощнице оказалось лет шестьдесят. Звали ее Ванда. И выглядела она весьма странно. Высокая как мужчина, плотная, с сильными