для исправления внезапно изменившейся ситуации.[59] Во время позиционных боевых действий 1914–1918 гг. мы и сами были близки к тому, что наша армия точно так же оказалась неспособной к оборонительным маневрам.
При наступлении негибкость русских методов стала серьезным недостатком и открывала широкие возможности для войск противника, способного на быстрое маневрирование. Русское наступление планировалось на уровне армии, а подготовительная перегруппировка представляла собой длительный процесс. Перед каждым подразделением ставилась конкретная задача, и им не разрешалось отклоняться от нее ни на йоту. Огромная численность войск, которую Красная армия могла выставить на линию фронта, позволяла атаковать противника одновременно во многих местах. Атаки в большинстве случаев производились почти по одному шаблону. Сначала пехота прощупывала немецкие позиции, затем начиналась основная атака – масса пехоты, с воодушевлением и не считаясь с потерями, бросалась вперед. Порой на позиции обрушивалось до тридцати атак в день. И когда где-то находился слабый участок, появлялись танки и вперед выдвигались резервы, расширяющие образовавшуюся брешь. Каждый солдат нес за плечами вещмешок с продовольствием и самым необходимым, чтобы подкрепиться при первом удобном случае и ненадолго встать на отдых.
Фон Манштейн всегда стремился избежать сражения на условиях русских, или сам атакуя и разбивая противника до того, как закончится перегруппировка, или отступая и потом нанося контрудар в тот момент, когда русские упускали инициативу. Однако Гитлер всегда хотел перенять те стратегические ограничения, которые навязывал русским сам характер их армии. Он искренне восхищался упорством, с которым русские удерживали свои позиции, и это действительно достойно восхищения. Но Гитлер был не в состоянии понять, что необходимость удержания позиций любой ценой всего лишь частный случай тактики и что принятие на регулярной основе подобной практики могло оказаться губительным для армии, не обладавшей значительным численным превосходством. Он никогда не мог смириться с мыслью об отступлении и постоянно отказывался давать разрешение на временные отступления, необходимые для сопротивления тактическим приемам русских. И фон Манштейну приходилось сражаться не только с русскими, но и с патологическим невежеством Гитлера.
Глава 7
Большое отступление
На последних этапах битвы за Харьков Манштейн доложил Гитлеру оперативную обстановку. Для удержания 550 миль фронта в его распоряжении имелось где-то от 35 до 40 дивизий, против которых русские выставили от 200 до 300 своих.[60] Манштейн объяснил, что, с его точки зрения, русские наверняка начнут наступление на юге, поскольку южное направление сулило им большие выгоды. И если они прорвутся к морю, то возьмут в кольцо не только группу армий «Юг» Манштейна, но и группу армий «А», до сих пор удерживавшую надежные позиции на Кубани. С политической