с себя одежду, протянула к нему руки. И он пошёл за нею. И там на кровати затеяли они вековечную любовную игру, слова в которой бессмысленны, а всё отдано на откуп взгляду, жесту, движениям тела.
Старуха так и осталась сидеть на ступени. Тяжелый стон вековечный или выдох тяготящего освобождения прошёлся в напряжённой тишине, и всё замерло снова.
Старуха. Кабы знать, что придётся дожить до дней таких. Господи! За что кара твоя? За грехи наши тяжкие? Тяжкие да всеобщие? И один праведный может спасти город целый. Спасти может? Говорила ему (потрясает кулаком вверх), говорила. А ведь по-моему вышло. Одно только – затянулось. Не удалось спасти. Но те ещё раньше погибли. Всего-то и только. Вразуми, Господи, на мысли и дела во благо Твое. Ох и тяжело на сердце моём. Давит-то как. Страшно. Жутко. Где и силушки-то взять? Ну как и я раскисну, кто ж удержит? Крепости духа и прошу. Умоляю. (Падает на колени, заламывает руки.) Господи! Не на кого положиться, некому груз сдать, что плечи горбит, душу выматывает. Где же мои сыновья любимые? Соколики мои ненаглядные? Кровиночка ненаглядная? Как же род-то людской продлить на земле сладко-грешной? Ох, истерзалась. Да только некому излить печаль мою горючую.
Входит Мужчина-муж. Некоторое время стоит молча.
Мужчина-муж (тихо). Закопал. Большая была. Жирная.
Старуха (поднимаясь с колен). Устал? Иди поешь. Там молоко и хлеб.
Мужчина-муж. Закопал. Под теми деревьями, где порошок. Хорошо бы потравить им, а не вылавливать по одной.
Старуха. Ты прав. Заодно и нас.
Мужчина-муж. Нас ничего не берёт. Привычные. Эх, где наша не пропадала!
Старуха. Языком масла не собьёшь. Глупые слова – что пустая сковорода. Не заботишься о себе – подумай о других.
Мужчина-муж. Отец-то как? Может, надо чего… Ну, это… помочь?
Старуха. Сама справляюсь. У тебя и так хлопот полон рот.
Мужчина-муж. Чего он по ночам по крыше бродит?
Старуха. Не спится. Заботу правит.
Мужчина-муж. Спать не даёт. То собака, то ребёнок, то он.
Старуха. Ребёнок больше не будет плакать.
Входит Женщина-соседка. Она красива и совсем мало одета.
Женщина-соседка. Где мой муж? Прошло неизвестно сколько времени, и почти не стало видно людей. Мальчик побежал их догонять, а я махнула рукой, потому как у меня давно не такие быстрые ноги. Он сказал – на минуточку.
Мужчина-муж (словно увидев впервые, с восхищением). Такие стройные ноги не могут быть не быстрыми.
Женщина-соседка. Тебе нравятся мои ноги? Только что в них проку, коли дело в животе, который не хочет рожать здоровых и крепких детей, а рожает плачущих жалобно и быстро умирающих? (Отворачивается. Плечи её вздрагивают. Пытается справиться с собой.)
Старуха. Поплачь, милая. Поплачь. Полегчает.
Женщина-соседка. Ох! Наревелась. Слезушки повыплакала за ночи бессонные. (Поворачивается, пытается улыбнуться.) Одно к одному. Сейчас большую крысу видела.
Старуха. Придётся откопать тот белый порошок. Много крыс пришло.
Мужчина-муж. Я слышал: рождаются дети не от слабой женщины,