парне Иване и его предложении встретить Новый год на каком-то острове вдвоем были утомительны. Только Пиф и выручал. Лиза часто обращалась к нему в шутливой форме за советом и сама отвечала за него. Это было не столько защитой при общении со старшим поколением, сколько размышлениями вслух. В глубине души оставались сомнения и у нее. Подруги, с которой она бы могла поговорить об Иване, у Лизы не было. Зато был Пиф.
Иван подшучивал над Лизой, говоря, что они с Пифом близнецы. На самом деле ему очень нравилось её лицо. Правильные пропорции, открытый взгляд голубых внимательных глаз. Естественная полнота губ подчеркивалась плавной линией подбородка. Носик был немного курносым, что делало лицо очень естественным, живым. Щеки не были пухлыми, скорее наоборот, они говорили, что это давно не малышка. Хотя Лиза иногда в шутку надувала их и хлопала роскошными ресничками, изображая капризулю. А вот лоб и жесткие уши были скорее мужскими. Было почти незаметно, что Лиза ухаживает за своим лицом, она делала это удивительно заботливо и аккуратно. Только пристальный взгляд женщины отмечал точные штрихи к портрету, подаренному природой. В обычной жизни лицо было привлекательным, но не броским. Можно было даже поспорить, красиво оно или нет. Мимолетный взгляд и не задержался бы на нем, скользя по толпе. Лиза не то чтобы прятала, она не подчеркивала то, что могло бы сразу привлечь внимание. И взгляд посвященного в женские тайны всегда отмечал эту черту умного и сдержанного человека. Если того требовали обстоятельства, лицо, как по мановению волшебной палочки, становилось красивым. И главный козырь в тайной войне женщин за превосходство – светлые волосы – становился плащом факира. В мгновенье ока, обычно убранные в аккуратную прическу, они шикарными локонами начинали спадать на плечи, едва вздрагивая при величественном повороте красавицы, и манили, притягивали жадные взгляды издалека. Любой приметивший этот магический плащ волшебника хотел увидеть лицо и ждал момента, чтобы заглянуть в глаза. Именно там и скрывалась загадка. Хотелось не смотреть, а вглядываться в голубизну ясных спокойных глаз и понять, что за тайну хранят они. А она была, но разгадать ее было непросто.
Иван тоже долго не мог понять, что именно так привлекает его в Лизе, но чем больше он вглядывался в её лицо, тем труднее было оторваться. Кажется, она никогда не пользовалась косметикой, от этого и во сне она была удивительно хороша. Ещё ему очень нравился её характер: обычно спокойная и уравновешенная, она могла совершенно неожиданно залиться звонким смехом, прыгать на одной ножке от пустяковой радости или, не меняя выражения лица, тонко пошутить и держать паузу, как великий актер. Она открывалась для него постепенно, недоверчиво впуская в свою жизнь. Иногда он чувствовал на себе её глубокий задумчивый взгляд, как будто она решала сложную математическую задачу. В такие минуты он казался себе первоклашкой перед строгой учительницей, но это не довлело над ним, а напоминало, что рядом – редкий цветок, прикасаться к которому нужно бережно.
Сквозь занавески начал пробивался рассвет, и в открытую дверь повеяло солёным морским ветерком. Это было дыханием другой жизни. Захотелось туда заглянуть. Учитывая разницу во времени, в Москве уже трудовое утро в разгаре, Иван не мог валяться в постели. Стараясь не разбудить Лизу, он тихонько выскользнул из-под простыни.
– Куда ты, – сонным голосом протянула она.
– Спи, спи. Охраняй, – и он подложил ей под щёку плюшевого Пифа.
Блаженно улыбаясь, она прижала свою любимую игрушку и растянулась поперёк огромной кровати. Можно было медленно все обдумать, то погружаясь в дремоту, то возвращаясь к размышлениям. Суматоха и волнения длительного перелета остались в далеком вчера. Сегодня начиналась ее новая жизнь. Лиза сделала этот шаг с опаской, но предчувствие чего-то неизведанного, манящего, сказочного не отпускало ее. Вспомнилось, как в детстве она впервые увидела озеро. То яркое впечатление сохранилось и поныне.
Было теплое летнее утро. Лиза стоит на шатком деревянном мостике и смотрит на свое отражение. Туман стелется над зеркалом воды, обращая все в сказку. Ей очень хочется окунуться, но смелости не хватает. Лиза осторожно касается пальчиком ноги водной глади, и круги медленно расходятся в стороны. Отражение покачивается, открывая перед ней другой мир, тот, что прячется за волной.
Так и сейчас: сон и явь перемешивались в сознании. Сказочный принц и тридевятое царство, огни за бортом самолета и чистые, поблескивающие никелированными завитушками аэровокзалы. Все только начинается. Она во всем разберется сама. Не то чтобы Лиза впервые осталась с Иваном наедине, но в окружении многое было незнакомым. Усталость после долгой дороги и незнакомая обстановка сдерживали проявление ее чувств. Лиза была благодарна Ивану за то, что вчера он не настаивал ни на чем и ласково пожелал ей спокойной ночи. Он умел быть другом. Понимающим, заботливым. Ей очень нравились его руки – сильные и нежные, ласковые и настойчивые, но иногда удивительно добрые. Она просто купалась в этой душевной доброте, когда Иван подхватывал её на руки или просто молча гладил. Лиза вспоминала, как в детстве отец вот так же осторожно прикасался к ней, еще девочке. Отец ничего не говорил и даже не заглядывал в глаза, но она чувствовала его доброту. Да, именно доброту. Конечно,