виток спирали, а за ним еще один и так дальше, пока рабочие не очутились на восьмом витке от Убежища, на отметке 190. По пути несколько раз пыль в туннеле становилась настолько плотной, что им приходилось останавливаться и ждать от пяти до пятнадцати минут, пока она чуть-чуть не осядет. Наконец обломков стало настолько много, что машины не могли двигаться, поэтому дальше пошли пешком. Подъем с уклоном в десять процентов быстро утомит любого, особенно в условиях высокой температуры и влажности, но только не попавших в беду людей, подстегиваемых адреналином, которые с нетерпением жаждут увидеть солнечный свет в конце долгого пути с множеством препятствий. Только бы оправдались обещания руководства насчет прочности Пандуса… Так шахтеры прошли еще метров пятьдесят сквозь пыльное облако, освещая дорогу фонарями, пока вдруг лучи света не выхватили нечто, что, по всей видимости, полностью блокировало проход. С виду это напоминало большую серую каменную плиту, но сквозь клубы пыли сложно было понять, какого она размера и формы. Люди уселись на землю и подождали несколько минут, пока облако не осядет. Наконец они смогли более ясно увидеть размеры препятствия, которое преградило им путь.
Туннель Пандуса, от пола до самого потолка, был полностью перекрыт каменной стеной.
Как потом вспоминал Луис Урсуа, эта стена была похожа на «камень, которым преградили вход в могилу Иисуса». Другим она показалась каменной «шторой» и даже «гильотиной». Плоская и гладкая поверхность голубовато-серой диоритовой скалы перерезала проход. Так в триллерах перед беглецами внезапно обрушивается решетка, преграждая путь к свободе. Именно эта гладкость и чистота скалы показалась Эдисону Пенья наиболее подозрительной – ни следа грязи и пыли, от которой никуда не денешься в шахте. Такое впечатление, будто ее только что создали из небытия с одной-единственной целью – преградить им дорогу.
Позже они узнают истинный размер этого препятствия. В официальных правительственных отчетах эту скалу назовут «мегаблоком». По сути это был один огромный кусок горы, который откололся от остального массива и целиком провалился в Пандус. Скала, преградившая путь шахтерам, была примерно 170 метров в высоту и весила около 770 тысяч тонн, вдвое больше, чем Эмпайр-стейт-билдинг. Кое-кто из них уже начинал осознавать масштабы постигшего их несчастья. Марио Гомес, как и некоторые другие шахтеры, был уверен, что обвал произошел на отметке 540, где несколько месяцев назад заметили трещину, из которой начала сочиться вода. В том самом месте, где по требованиям Хорхе Галлегильоса и некоторых других пожилых рабочих управляющий шахтой вставлял зеркала, чтобы понять, происходит ли движение горной породы. И даже несмотря на то, что зеркала остались целыми, Марио и Хорхе, а вместе с ними и другие бывалые шахтеры, понимали, что именно в этом месте шахта дала слабину. По их примерным расчетам (которые, в общем, оказались верными), обвал уничтожил по меньшей мере десять уровней Пандуса.
– Estamos