света. А потом словно кто-то на небесах задергивает гигантский занавес и свет признает свое окончательное поражение. Но, столь же радостный и светлый, как мечты или сны ребенка, он обещает вернуться. Мир смыкается вокруг меня, давая возможность перезарядить батарейки. В кромешной темноте глаз улавливает лишь обрывки движения, а вот звуки и запахи становятся куда отчетливее. Воздух отдает сыростью и прохладой, и откуда-то издалека долетает запах дыма и горящих в камине дров. Чья-то щедрая рука разбрасывает по небосводу мерцающие брызги света, и я всматриваюсь в них до тех пор, пока не обретаю способность проникнуть взором в самую глубину мироздания. Я отчетливо различаю звуки окружающей природы, хотя они едва слышны: крик козодоя, шебуршание скунса, вышедшего на поиски угощения для позднего ужина, трепет крыльев мотылька, бьющегося об стекло. На фоне тусклого серпа луны облака кажутся клочьями дыма от вселенского костра. Подобно крошечным феям, светлячки то появляются, то исчезают вновь, пока ночная прохлада не вынуждает их искать спасения в каком-нибудь трухлявом пне. И вскоре каждая вещь под луной занимает отведенное ей место.
И хотя мне приходится смотреть на мир невинными глазами ребенка, чтобы увидеть его, одна и та же картина повторяется почти каждую ночь. Но если нам с Фоксхаундом везет по-настоящему, то со своей веранды мы с ним имеем возможность любоваться грозой. Эхо раскатов грома и вспышки молний напоминают мне о том, что Господь никогда не спит. «Ангелы играют в шары», – говорила в таких случаях мать. А вот дедушка предпочитал при первой же возможности акцентировать внимание на таком чувстве, как страх. «Это Господь сердится на нас!» – клятвенно уверял он. Тем не менее страхи эти были совершенно детскими, я никогда не пугался по-настоящему, и, соответственно, преодолевать их мне не приходилось. Словно комара к электромухобойке, эти опасные грозы влекли меня к себе. На ум приходит лишь одно уместное сравнение: это как оказаться внутри машины на мойке, когда процесс сопровождается роскошным светозвуковым представлением.
Впрочем, грозовая она или ясная, любая ночь как нельзя лучше подходит для размышлений о прихотливых путях судьбы, о чем я уже говорил. Долгими часами я готов сидеть на веранде, странствуя по дороге воспоминаний. Никогда не знаешь, какие вещи могут прийти на ум; но если вы достаточно умны, то сможете поделиться ими со своими внуками.
Я понял, что изменить мир под силу всякому; просто начинать следует с чего-то одного и двигаться поочередно. А еще я понял, что если не обращать внимания на то, что думают о вас другие, то можно сосредоточиться на том, что вы сами думаете о себе. Иногда мне кажется, что жизнь – это цветной калейдоскоп. С каждым поворотом открывается новый вид.
Я научил внуков тому, что удача улыбается тем, кто умеет ждать, но по-настоящему великие свершения приходят лишь к тем, кто стремится к этому; что талант – это умение делиться, иначе никакой это не талант; и что личные проблемы, большие или маленькие, всегда и