что же делать? Святослав задумался, подпер бритую голову крепким кулаком, смотрел в проем широкого окна, за которым уже золотились краски заката. И шум долетал – прибыли те из воинов, что на постой в крепости Хортицы расположились, слышалось, как Калокир зычным голосом отдает команды, где кому обосноваться. Святославу сейчас туда поспешить бы, он с дружиной как одно целое. А тут… с этими бабами… Ну, договорились бы сами между собой, а он бы и не мешал.
Князь отвел за ухо сползшую с макушки прядь, посмотрел исподлобья на невозмутимо болтавшую ногами чародейку. По ее виду понял: не сомневается, что князь уступит. Однако еще от мудрой матери Святослав перенял одну истину: если что-то тебя не устраивает, отложи решение на другой час. А там видно будет.
Он выпрямился, расправил плечи.
– Давай так уговоримся, голубушка: сперва ты мне Хортицу охранишь – для своих же, для дочери и внучек постараешься. А потом я тебя с собой в Болгарию покликать хочу, службу мне там сослужишь, если понадобится. И как справишься – заберешь любую из моих дочерей с моего разрешения. Годится такой уговор?
Малфрида медлила с ответом. Про то, что Хортицей она займется, сама уже решила. А вот ехать за тридевять земель… Ведьма знала, что ее сила может ослабеть там, где люди верят в Христа. Бывала она однажды в такой стране, помнит, как развеиваются там чары[53]. И в Болгарии, говорят, люди давно приняли крещение. Но ведь знает она и то, что Святослав в Болгарии капища возводит, что всякого из местных, кто туда ходит, особо возвеличивает. А там, где есть люди, почитающие старых богов, всегда найдется место и для ведьмы с ее колдовством.
Она так глубоко задумалась, что не сразу обратила внимание на раздавшиеся за дверью шаги. Кто-то поднимался по лестнице, смеясь и с кем-то переговариваясь. Голос молодой, сильный, с хрипотцой и легким иноземным выговором. Потом князя окликнули по имени, как равного. И, не дожидаясь ответа, гость вошел, заслонив собой проем.
– О! Так это она и есть – чародейка Малфрида?
Стоял у порога витязь рослый да статный, в сверкающей кольчуге и алом плаще, небрежно переброшенном через плечо. Черные волосы пышной шапкой обрамляли высокое чело, сам пригожий, темноглазый, с ясной улыбкой. Но обликом не из наших, сразу видно: нос прямой и тонкий, лицо продолговатое и костистое, скулы выразительные, смуглый от загара, отчего зубы еще белее кажутся. И какое-то лукавство в его взгляде, но еще больше – восхищения. Вон как смотрит! Сложил руки на груди, прислонился к дверному косяку, а сам, кажется, обнимает тебя взглядом. Даже губы облизнул, словно сладко ему стало.
Малфриде нравилось, когда на нее так смотрели. Невольно ответила ему взглядом из-под ресниц, чуть склонив голову набок. Что с того, что растрепана? Малфрида знала, что даже самая нарядная и ухоженная красавица ей не соперница, если ей кого захочется. А уж красеня этого иноземного ей ох как захотелось! Тело наполнилось сладкой тягой, внизу живота тепло разлилось.
Святослав, переводя взгляд с ведьмы на Калокира и обратно, не сдержался, хохотнул. Этот