от другой популяции террористов, Джамал Кемиров принялся торговаться.
Он потребовал: свободы для друзей, сидевших в СИЗО; поста президента для старшего брата, и, особливо – вице-премьера Углова, живьем. Джамал Кемиров хотел поговорить с могущественным вице-премьером о том, кто ему заказал взрыв роддома.
Россия капитулировала.
Углов получил пулю в лоб.
Арзо долго уговаривал зятя, – а Джамал был женат на его дочке – присоединиться к нему, а потом плюнул и попытался захватить Красный Склон силой. В бывшей ермоловской крепости на склоне горы началась резня – резня между двумя прекрасно подготовленными группами боевиков, которые все знали друг друга, плясали вместе на свадьбах и соболезновали на похоронах. У Джамала погибли две трети людей, у чеченцев – три четверти.
Официальная пропаганда не совсем врала. В делегации многие взяли в руки оружие, когда Джамалудин решил защищать русских. Начальник охраны вице-премьера, ветеран всех «горячих точек», «краповый берет» полковник Аргунов дрался так, что горцы завидовали, в крепости полегла вся охрана премьера, и даже был там какой-то совершенно цивильный депутат, владелец сети супермаркетов, который не очень хорошо понимал, с какой стороны у автомата приклад, а с какой ствол, но все же носил ребятам гранаты. Но был только один русский, который был вместе с Джамалудином Кемировым тогда, когда тот захватил российскую делегацию.
Этого русского звали Кирилл Водров.
Джамал по кличке Абхаз совершенно не изменился.
Он был все так же болезненно тощ, как полтора года назад, пожалуй, даже еще тощее, и перетянутый кожаным поясом камуфляж подчеркивал его худобу, скрывая накачанные мускулы плеч. На коротко стриженой голове вместо десантного берета красовалась черная шапочка. Его смуглое лицо осунулось еще больше, точь-в-точь напоминая лик святого или инквизитора, и черные глубокие глаза горели на этом лице, как раскаленные уголья.
– Салам, Кирилл, – сказал Джамалудин, – я слыхал, ты привез в республику много денег? Мой брат просил, чтобы я во всем тебе помогал.
– Еще одна шутка в таком роде, – отозвался Кирилл, – и никаких денег не будет. Потому что я умру от разрыва сердца.
– Но все-таки это была отличная шутка, – расхохотался Джамалудин. – И потом, ты проиграл пари!
Он остался в горах до утра. Вечером, когда зашло солнце, Джамал и его люди встали на намаз, а потом сели за трапезу. Серебряные гвозди звезд прибили к небосводу черный занавес ночи; красные искры костра летели ввысь, и мясо молодого барашка таяло во рту.
Оказалось, что в селе живет какой-то устаз. Кирилл спросил, можно ли ему поговорить с устазом, и Джамалудин ответил, что нельзя. Они разговаривали всю ночь, и Кирилл сидел у костра в мятых брюках из шерсти тонкого мериноса и накинутой сверху камуфляжной куртке.
Он заснул только к утру, а когда проснулся, обнаружил, что солнце уже стоит высоко над миром, и Джамалудин сидит, скрестив босые