медицинское обслуживание. Стопу мне стеклом срезало, как бритвой. Упаковали ее в мешочек, а потом пришили.
Она весело поднимает браслет, который носит на щиколотке. И глазам пораженных женщин предстает почти невидимый искусный шов.
– Неплохо, – признает Марыся. – К сожалению, с Амирой ничего не смогли сделать.
– Она выглядела вполне неплохо, только руку сломала. Я уже этого не видела.
Принцесса становится грустной.
– Знаю от других, что в больнице оказались, однако, что у нее обширное внутреннее кровотечение. Моя сумасшедшая подруга находилась без сознания целые сутки. Ее мать чуть не умерла от отчаяния, видя боль и мучения дочери. Может, именно тогда она поняла, что сама не без греха. Она даже не пробовала протянуть ей руку, чтобы помочь выйти из депрессии после смерти любимого отца. Наверное, перед смертью Амира пришла в себя на минуту и сразу же ушла на тот свет. Позже умерла и ее мать. Это мне рассказывали, так как я тогда тоже боролась за жизнь и не знаю, каким чудом мне удалось выкарабкаться.
Ламия вздыхает и закуривает следующую сигарету. У нее дрожат руки, видно, что она по-прежнему очень сильно переживает свою шальную молодость и смерть подруги.
– Расскажу тебе, что мать Хамида не умерла своей смертью, а совершила самоубийство, – признается Марыся. – Хамид не мог себе простить, что оставил ее одну и, видно, недостаточно поддержал. В течение буквально пары лет он потерял всю свою семью.
Она заканчивает фразу и замыкается в себе. С нее достаточно копания в семейной грязи.
– Не мог себе также простить… – говорит дрожащим, сдавленным голосом Ламия, встает и поворачивается к женщинам спиной, – что оставил сестру и, как заяц, сбежал с места происшествия.
Она вытирает платочком глаза и размазывает тушь по лицу.
– А меня возненавидел за все. За смерть своих любимых женщин, за наши выходки в молодости и даже за то, что я его любила, – признается она и бросается бегом к дому. Марыся и Дорота слышат только ее рыдания.
– Короткие, изувеченные судьбы, – вздыхает дочь. – Одна история, рассказанная двумя разными людьми, и звучит по-разному.
– Ламия не такая уж и злая, – говорит мать. – Это страшно одинокая, потерянная и развращенная системой и деньгами девушка. Мне ее жаль и только. Ты не держишь на нее зла за то, что она встречалась с твоим мужем?
– Что ты? – слишком громко возражает Марыся. – Это прошлое!
– И далекое, – прибавляет Дорота. – Давнее прошлое.
Принцесса возвращается с опухшими глазами и красным носом.
– Знаете что? Я уже буду собираться. Вот это мы сегодня посплетничали! – жалко улыбается она.
– О нет! Сейчас я тебя не выпущу!
Хозяйка осторожно подталкивает ее к креслу.
– Говорим только о трагедиях, все мы прибиты. Я не позволю тебе в таком настроении выйти из моего дома, никогда! – она решительно крутит головой. – Расскажи, что ты сейчас делаешь, в чем твоя княжеская жизнь?
Марыся находит прекрасную