и поразительно светлая. Одна из стен – сплошное окно, вмонтированное на расстоянии пятидесяти сантиметров от пола и почти до потолка. Закрывают его чудесные вышитые тюлевые шторы и тяжелые, связанные шнуром гардины. Стягивающая подвязка – в том же тоне, только чуть темнее. Украшены они кристаллами и кистями с шелковой бахромой. Когда женщины с трудом отрывают взгляд от чудесных хрустальных украшений вдоль штор, они переводят изумленные взоры на мебель.
– Это все антиквариат? – Марыся не дыша произносит первые слова.
– По большей части.
Хамид, видя шок на лице жены, озорно улыбается.
– Дядя был заядлым коллекционером предметов искусства и разбирался в этом.
– У него есть вкус! Никогда не надеялась такое увидеть у парня, который каждый день надевает белую тобу, платок на голову и шлепанцы, – искренне признается она, не задумываясь, что ее слова могут задеть супруга.
– Этот парень, – отвечает Хамид с издевкой, – окончил в Британии факультет истории искусства, и только ситуация дома вынудила его руководить семейным бизнесом. Не оценивай людей по одежде.
– Извини, но это культурный шок, – Марыся приседает рядом с мужем на краешек, потому что боится, что старое кресло тут же под ними развалится.
– Вся мебель отреставрирована, а когда чего-то не хватало, дядя заказывал у столяра, специализировавшегося на изделиях той эпохи. Идите, я покажу спальню, – говорит он.
– Я должна спать на этой большой исторической кровати, мaaм? – спрашивает с ужасом Альпана.
– Если господин так говорит, то так, по-видимому, должно быть.
Марыся тоже этому удивляется, но что делать.
– А здесь нет служебных помещений, – не выдерживает она, спрашивая у мужа. – Индуска должна спать в викторианской спальне? – шепчет она ему на ухо.
– Любимая, ну ты и расистка! – в голосе мужчины веселье. – Есть только маленькая клетушка без окна. Ты хочешь, чтобы она там жила с нашим ребенком или чтобы Надя была с нами и ночи напролет плакала?
– Пусть будет, как ты запланировал. Я уже ничего не говорю, – смутившись, она поворачивается спиной.
– Распаковывайся! Чего ты ждешь?! – кричит она ни в чем не повинной кормилице.
– Я думаю, что сегодня мы устроим себе организационный день, – Хамид хватает разнервничавшуюся Марысю в объятия. – Как смотришь на то, чтобы вздремнуть?
– Ну что ты? – возмущается девушка. – Лондон ждет! Я так возбуждена, что глаз бы не сомкнула!
Мужчина хмурится, потому что рассчитывал по крайней мере на непродолжительный отдых.
– Так что ты хочешь делать? – сопит она недовольно. – В трех минутах от нас торговый центр «Уайтлиз» со множеством кинотеатров, ресторанов и бутиков. Там магазины всех известных мировых марок. Отреставрированы Вестбурн-гроув и Квинсвей – это изящные места: одно – чтобы что-то купить, другое – чтобы потом что-то изящное перекусить. Тоже близко, – описывает он, не обращая внимания на