от прилившей крови:
– Гюльчатай, может, откроешь личико? Мне все-таки интересно, какая должна быть мордашка при таких формах.
«Нет!» – закричала мысленно Инга, отчаянно тряся головой, еще больше ослабляя узел.
Серый подбежал к Клепе, который в этот момент был на Инге, и сорвал платок. Полностью. В комнате наступила оглушительная тишина. Только слышалось: кап-кап-кап… где-то подтекала дырявая крыша.
Четыре пар глаз уставились на Ингу, на ее лицо. Точнее, на то место, что когда-то было лицом.
Вадим отвернулся первым, сгорбившись, он нетвердой походкой вышел из комнаты, Серый, побледнев, последовал за ним. Руслан не шелохнулся, хотя внутри у него все визжало и вопило от ужаса. Затем послышались недвусмысленные звуки – Клепу вырвало прямо на Ингу. Она вяло повернулась на бок, приподнявшись на топчане. Она даже не предприняла попытку закрыть лицо, и теперь ее мокрые от слез глаза загорелись мстительным огнем – эти щенки были явно не готовы к такому повороту событий. Клепа, поскуливая, слез с девушки, зацепившись ногой за одеяло, он свалился на пол, там его скрутил спазм, и он изверг из своей глотки новый поток желчи.
Теперь, когда голова девушки была повернута в сторону притихших молодых людей, стало ясно, почему она носила платок. Судя по всему, когда-то с ней произошло несчастье, возможно, сильный ожог. Лицо как застывший воск, сплошь в буграх и шрамах.
Она что-то промычала, безгубый рот разъехался в стороны, став похожим на оскал диковинного зверя. Вадим закричал, пятясь к двери. Его боевой друг, которым он еще несколько минут назад так гордился, теперь беспомощно поник, будто разделял испуг хозяина. Собственно, возбуждение пропало и у всех остальных. Клепа, что-то нечленораздельно бормоча, на четвереньках выполз из комнаты, размазывая коленками рвотную жижу.
Руслан сделал шаг назад, стыдливо прикрыв руками свои гениталии. Ему стало дурно. Боже, что они натворили?!
Он шел, не сводя глаз с лица несчастной. Она перестала всхлипывать, и теперь пыталась завернуться в свое черное одеяние. Между тем воздух медленно разрежался, их голоса вновь стали звучать по-прежнему, исчезло неприятное ощущение в ушах.
– Что с ней? – проблеял Клепа, все еще отплевываясь.
– А фиг его знает, – глухо сказал Серый. – Пацаны, нужно уходить.
Он быстро натянул джинсы, и, видя, что на его слова никто не отреагировал, повторил уже громче:
– Вы что, не слышите?! Надо валить отсюда! Сейчас ее батя придет, тогда будет нам такая баня, что до самой смерти не отмоемся!
Клепа отыскал на полу свои мокрые брюки и, дрожа всем телом, стал напяливать. Проклятая штанина завернулась внутрь, и нога никак не хотела пролезать туда, куда ей следовало.
В этот момент входную дверь сильно дернули. Вадим пригнулся, словно от удара плетью, лицо его стало белым:
– Это он!
– Откройте! – послышался снаружи голос мужчины. Голос безмерно уставшего человека.
– Что будем делать? –