безумные предупреждения старухи.
Впереди, на набережной, стояла приготовленная для короля трибуна, украшенная гирляндами из красных и белых роз, символов династии Тюдоров. Фенелла успела краем глаза увидеть его, короля Генриха VIII, блестящего правителя, из-за которого Англии завидовал весь мир. В своем красном меховом шаубе он казался высоким и даже широкоплечим. Несмотря на то что ему было всего лет двадцать, он занимал столько пространства, что крохотная королева – испанка Екатерина, бывшая на пару лет старше его, – рядом с ним казалась почти незаметной.
Было очень волнительно наблюдать за ними обоими: королем, правившим судьбами Англии, словно штурман своим кораблем, и королевой, которая родит ему наследников. Но в тот день все приветствовали другую – многообещающую и уникальную, героиню всех их рассказов. «Мэри Роуз». Четырехмачтовое судно водоизмещением пятьсот тонн, которое поплывет к новым берегам и принесет своей стране бесконечную славу. На самом деле сегодня со стапеля сходили два корабля, но в ушах Фенеллы звучали слова Энтони: «Второй вскоре забудут, будут помнить только то, что здесь строили “Мэри Роуз”».
Если кто и мог судить об этом, так это Энтони. За те два года, которые прошли с тех пор, как была заложена «Мэри Роуз», он при всякой возможности бегал в ее камеру, чтобы посмотреть, как из кучи досок и леса для книц, ящиков с заклепками и ведер смолы растет и поднимается вверх корпус судна. Король поручил закончить строительство каракки сразу же после своей коронации. Энтони знал каждый ее шпангоут, каждый гениальный штрих конструкции и каждую скрытую ошибку. В некотором роде этот корабль принадлежал ему не меньше, чем королю Генриху.
Если отец заставал его в доке «Мэри Роуз», то сгибал мальчишку пополам, словно веточку, зажимал его голову между колен и наказывал двойной порцией порки ремнем. Глядя вслед Энтони, Фенелла не осмеливалась прикоснуться к нему, поскольку было в нем что-то недосягаемое.
– Отец сильно выпорол тебя? – робко интересовалась она.
Он поднимал голову, сдвигал брови и отвечал вопросом на вопрос:
– Какое мне дело до того, что делает отец? Корабль стоит всего этого.
– Всего, Энтони?
– Если есть что-то больше, чем все, то и это тоже в придачу.
Ей нравилось, что он держит голову настолько высоко, что к нему никто не мог подступиться. В глазах других людей он был ничем не лучше уличной дворняги, но в нем был стержень, тверже алмаза, о котором было известно лишь детям верфи, только Фенелле и Сильвестру.
Пытаясь высмотреть Энтони, Фенелла начала брыкаться, пока Дина не застонала и не опустила ее на землю. И прежде чем нянька успела схватить ее за руку, Фенелла в развевающихся юбках бросилась прочь. Она знала, куда ей нужно, и устремилась к подиуму с волокушами, с которого корабелы наблюдали за ходом работ в доках. Оттуда им будет хорошо видно «Мэри Роуз», гораздо лучше, чем в толпе, где вообще ничего не видать. Но самое главное – там будет Энтони.
Она заметила его еще издали, а рядом с ним –