«образование конституционного режима является не только и не столько официальным актом провозглашения основного закона, конституционного по содержанию, но и привитием, формированием образа жизни, жизненной философии со всеми ее ценностями, привилегиями, достоинствами и изъянами»[67].
Анализируя российскую правовую среду, автор приходит к выводу, что она «насыщена собственными особенностями, которые в совокупности представляют сложные, очень неоднородные качества». Поэтому «утверждать об их соответствии конституционной традиции было бы неосторожным»[68].
Надо сказать, что приведенные здесь, а также многие другие высказывания, посвященные понятию конституционализма, создают иногда впечатление, что это понятие, выражаясь словами А. Шайо, «словно широкое покрывало, может охватывать многое»[69].
«С конституционализмом, – пишет А. Шайо, – у нас примерно такие же отношения, как у св. Августина с Богом: «Не могу дать Ему определение, но знаю, что такое безбожие». Мы не можем дать точного определения конституционному порядку, но улавливаем нарушение конституции, и не только улавливаем, но можем и доказать это»[70].
И это верно, если с конституционализмом связывать все, что делается или не делается в обществе и государстве, все, что так или иначе связано с конституцией или правами человека и т. д.
Может быть, и такое представление о конституционализме имеет право на существование. Однако думается, что конституционализм нечто гораздо более конкретное, более определенное.
Представляется, что понятие «конституционализм» можно рассматривать, с одной стороны, как теоретическую доктрину, связанную с представлением о справедливом, демократическом государстве, соответствующем природе человека, а с другой стороны, как государственный строй, созданный в соответствии с этой доктриной.
Формирование конституционализма как теоретической доктрины и основанного на ней идейно-политического движения исторически связано с переходом от феодализма к капитализму, с борьбой буржуазии за политическую власть и новый политико-правовой порядок, с возникновением и развитием начал буржуазной государственности.
Теоретическое обоснование раннебуржуазного конституционализма было вызвано необходимостью борьбы против королевского деспотизма, за утверждение конституционной монархии или демократической республики. Поэтому поначалу «буржуазно-демократические революции проходили как бы стадию «антиабсолютистского конституционализма», предполагающего такое политическое устройство, при котором власть монарха ограничивается и сдерживается рядом «уравновешивающих», «контролирующих» и «процедурно упорядочивающих» учреждений, подкрепленных авторитетом и силой закона»[71].
Вся последующая история конституционализма – это в первую очередь история становления и развития представительного правления, сменившего деспотизм абсолютной