характер перемен, сильные позиции тех, кто стремился свести к минимуму резонанс от решений XX съезда КПСС.
В советской литературе указывалось также, что законодательство и практика его принятия в этот период бросились из одной крайности в другую: от незаконных репрессий до насаждения беззакония. Принятые в конце 50-х гг. законодательные акты в области уголовного права и уголовного судопроизводства ослабили действие принципа, согласно которому за преступлением неотвратимо должно следовать наказание. В суд не передавались так называемые малозначительные дела, освобождались от наказания лица, совершившие преступления, не представляющие большой общественной опасности. В результате всего этого была пробита брешь в принципе неотвратимости наказания.
Советские исследователи отмечали, что произошедшие в 50-е гг. перекосы в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве в известной мере явились результатом установок, которые, упрощая проблемы построения коммунизма и условия отмирания государства, игнорировали реальности борьбы с преступностью, форсировали передачу функций государства и охраны законности и правопорядка общественности.
Дальнейшее развитие страны, не сопровождавшееся совершенствованием демократии, обновлением кадров, стало порождать застой, мертвящую неподвижность, которая в свою очередь явилась источником бесконтрольной бюрократизации, нравственно-политического разложения работников партийного и государственного аппаратов.
Застойные явления особенно остро затронули политико-правовую сферу общественной жизни. Начала расти преступность, разрослись зоны, выведенные из-под критики и, следовательно, не подвластные действию закона, широкий размах приобрели коррупция и злостные должностные злоупотребления, участились случаи грубого нарушения прав граждан. Неуважение к закону, злоупотребление властью стали атрибутами застойного времени.
Начавшаяся в середине 80-х гг. перестройка особенно отчетливо выявила консерватизм правовой системы, выразившийся как в тормозящем ее значении для общественного развития, так и в самом ее построении, удобном для такого торможения.
Консерватизм советской правовой системы выражался в том, что:
право стало иметь преимущественно разрешительное содержание, т. е. все, кто не осуществлял властное управление, пользовались преимущественно лишь теми правами, которые прямо указывались в юридических актах, что, разумеется, создавало своеобразный запретительный настрой, отрицательно сказывающийся на всякой, и прежде всего хозяйственной, деятельности;
право не имело достаточной юридической силы в отношении органов административного управления, деятельность которых не была связана законом. В результате право не могло противостоять концентрации власти в руках узкого круга лиц, быть защитой от произвола и беззаконий, служить росту творческой активности народа. Такая правовая система в полной