напали, отобрали лошадь и телегу с добром, а самого кнутом отхлестали.
Мужик в доказательство рубаху задрал, спиной повернулся. На коже рубцы красные, свежие.
– Ай-яй-яй! Нехорошо как. Ты в церкви свечку Николаю-угоднику поставь, что жив остался. А в следующий раз язык попридержи, не то вместо головной боли головушки-то вовсе лишишься.
Мужик вместо сочувствия и жалости нравоучение получил. Когда он скрылся из вида, Первуша спросил:
– Это ты ему напророчил и сбылось?
– Не, тати без меня появились. Видение было.
– Почему мужика не остановил, когда он по мосту ехал?
– Не поверил бы. А так – урок получил.
– А вдруг убили бы его?
– В видении того не было.
Первуше интересно стало. Раньше Коляда ни про какие видения не говорил. Был разговор, что после того, как съешь немного сушеных мухоморов, бывают видения. Причем видится то, чего в обычной жизни не бывает. А посему такие грибы есть нельзя, в бреду мухоморном можно совершить поступки, о которых потом жалеть долго придется, иным – всю жизнь. Тогда почему у Коляды без всяких грибов видения бывают, а у Первуши – нет? Приглядывать за отшельником отрок стал. Раз Коляда сам не говорит, стало быть, время не пришло, но интересно очень, любопытство раздирает. Причем осторожничал. Если заметит Коляда, нехорошо выйдет, вроде как выведывает то, что знать не положено. Две седмицы осторожничал, пока выведал. И получилось обыденно. Утром до ветру вышел, а после росой с трав умыться. Коляда сказывал – для здоровья полезно, особенно девкам да молодицам. Вернулся в избу, в сени вошел, а Коляда приговаривает что-то. На ногах у Первуши заячьи поршни, шаг легкий, бесшумный. Замер отрок в сенях, к щелке дверной припал. Коляда же за столом сидит, толстенную книгу открыл, смотрит на листы. Потом заклинание говорить стал. Первуша в слух обратился, дыхание затаил. Нехорошо подслушивать и подглядывать за учителем, но уж больно хотелось узнать, что за видение такое?
– Заклинаю старыми богами вещую книгу, – бормотал Коляда почти шепотом, но Первуша отчетливо слышал каждое слово. – Откройся, покажи, что день грядущий несет.
Видимо, что-то в книге было занятное, потому что Коляда впился взглядом, даже моргать перестал. От листов исходило слабое сияние, сравнимое с лучиной. Потом сияние, бледный свет померкли. Коляда вздохнул, поднялся, поднял руку вверх, приподнял доску, в образовавшуюся щель положил фолиант, предварительно завернутый в чистую тряпицу.
Первуша шумно выдохнул.
– Ты уже здесь? – вздохнул Коляда.
– Да, учитель, вернулся.
– Тогда садись, завтракать будем.
Глава 2
Ученик
Несколько дней Первуша не мог дождаться, когда Коляда уйдет. Когда отшельника пригласили в Долгушиху снять порчу со скота, Первуша вышел на крыльцо, вроде как проводить. Едва Коляда скрылся из вида, Первуша притащил из сеней чурбачок, встал на него, ибо не доставал со своим ростом до потолка. Толкнул одну доску, другую, лишь третья легко подалась. Первуша на