Получив известие о приближении неприятеля, Петр тут же уезжает из-под Нарвы, передав командование армией только что нанятому на русскую службу герцогу фон Круи. Этот поступок Петра трудно объясним. Много лет спустя в «Истории Северной войны», отредактированной Петром, написано так: «Против 18 числа государь пошел от армии в Новгород для того, чтобы идущие достальные полки побудить к скорейшему приходу под Нарву, а особливо чтоб иметь свидание с королем польским». Вряд ли, однако, у царя в эти тревожные дни могла быть более важная задача, чем присутствие в войсках накануне их сражения с неприятельской армией.
Первое, что приходит в голову, когда пытаешься понять поведение Петра в эти памятные дни ноября 1700 года, – так это предположение, что царь смалодушничал. Но стоит ближе присмотреться к его действиям во время Азовских походов и в годы после Нарвы, как это предположение отпадает. Ни до Нарвы, ни после царь не отсиживался в обозе, всегда находился в гуще сражений и много раз ставил на карту свою жизнь. Скорее всего, в данном случае Петр недооценил меры опасности, нависшей над русской армией, ибо знал, что ее численность во много крат превосходила войско Карла XII.
Шведская армия сосредоточилась у Нарвы 18 ноября. Сражение произошло на следующий депь. Расположение русского лагеря было ориентировано на осаду Нарвы, поэтому его укрепления растянулись тонкой линией протяженностью в семь верст. Перед началом сражения повалил обильный снег, позволивший шведам незамеченными приблизиться к позициям русских войск. Стремительная атака шведов вызвала всеобщую панику. «Немцы нам изменили», – слышались крики. Шереметев вместе с конницей ринулся вплавь через Нарву, потеряв во время переправы свыше тысячи человек. Мост, по которому бежали пехотинцы из дивизии Головина, рухнул, и многие беглецы тут же пошли ко дну. Фон Круи и иностранные офицеры, состоявшие на русской службе, поспешили сдаться в плен. Лишь два гвардейских полка и Лефортовский полк проявили стойкость и в этом всеобщем смятении сохранили боеспособность. Многократные попытки шведов смять гвардейцев успеха не имели.
Ночью наступило затишье и начались переговоры о капитуляции. Русским войскам предоставлялось право уйти из-под Нарвы со всем оружием, за исключением артиллерии. Однако король вероломно нарушил свое слово. Как только гвардейцы перешли по восстановленному мосту на другую сторону Нарвы, шведы набросились на остальных русских, обезоружили солдат, отняли у них имущество, а офицеров объявили пленными.
Итак, начало войны, первое же соприкосновение с неприятелем закончилось для русских войск сокрушительным поражением. Под Нарвой русские потеряли убитыми, утонувшими, умершими от голода шесть тысяч человек и всю артиллерию в 135 пушек разных калибров. Армия лишилась почти полностью высшего офицерского состава. И это при всем том, что шведов под Нарвой было в несколько раз меньше, нежели русских: под командованием Карла XII находилось 8–12 тысяч человек, в то время как русская армия насчитывала 35–40