(15 с.) А далее, верст на 50 в округе – лесные чащи, болота, поляны, несколько убогих деревушек, придававших некоторую жизнь унылому краю. Но леса эти, с изобилием дичи и зверя, изредка привлекали в свои чащи вельмож, любителей охоты, в том числе и Великого князя Петра Федоровича, наследовавшего Царское Село, но и его краткое царствование не принесло видимого оживления этому краю. Только со второй половины царствования Екатерины Великой началось оживление унылых окрестностей Царского Села.
Обратимся вновь к Семевскому: «Первым шагом к тому было основание в двух верстах от Царского села довольно большого селения, в 1780 г., наименованного уездным городом София. От него весьма неудобная дорога через сосновый бор вела в Федоровский посад». Здесь я остановлюсь, чтобы высказать одну рискованную версию. Первоначально Московский тракт проходил именно этой дорогой: Петербург – Царское Село – София – Линна (будущий Павловск) – Федоровский Посад – Ям-Ижора – Тосно… Это подтверждается отчасти и радищевским «Путешествием из Петербурга в Москву». Лишь позднее от Московской Славянки тракт был выправлен прямым отрезком на Ям-Ижору и далее на Тосно. Во всяком случае, в картах тех лет этого прямого участка дороги я не обнаружил, И теперь вопрос на засыпку, дорогая: «А что если и Александр Сергеевич с молодой супругою своею Натальей Николаевной, из Москвы едучи, не повторил этот маршрут Радищева, направляясь в Царское, где он и остановился первоначально на жительство? Хотел показать эти места своей жене… Чувствуешь, к чему я клоню? Пушкин бывал в Федоровском Посаде!
Проштудировав «Жизнь Пушкина, рассказанную им самим и его современниками» (М., 1987), я нашел во втором томе тому достаточно косвенных доказательств. В самом деле, в 1829 году он уезжает на всю осень в Павловское, где работает над «Путешествием Онегина», «Романом в письмах»… Но ведь не только работает, совершает прогулки. Почему не предположить, что прогуляться в соседнее село – могло вполне быть одним из таких моционов? А летом 1831 года, живя с Натальей Николаевной на даче Китаевой, он часто ходил пешком к своим родителям, снимавшим дачу в Павловске…
Однако я забежал далеко вперед. А. надо заканчивать письмо. Уже поздно. Мне на помощь снова спешит Семевский: «Существует предание, что в окрестностях этих деревень В. К. Павел Петрович в юности своей неоднократно забавлялся охотою; что, как тогда, так и после, ему особенно нравились уединенные леса на берегах Славянки и что в одном из них по повелению Императрицы был выстроен небольшой охотничий домик дом, названный Крик, а в другом – такой же, по имени Крак». Поскольку местность соседствовала с Царским, Екатерина решила превратить берега Славянки в изящную дачу, а леса – в сады и парки. «В подобных случаях Ее Величество имела обыкновение дарить участки земли вельможам. На этот раз подарок Императрицы был назначен ближайшей к ней особе». Так заканчивает М. И. Семевский свою первую главу, вослед ему и я завершая свое второе письмо о Фёдоровском Посаде, желаю тебе, мой друг, спокойной ноги.