не потеряет. А в реальном мире – ничего, кроме страха и хаоса.
– Так я, по-твоему, в нереальном мире, что ли?
К счастью, в этот момент вернулся официант и пустился в долгое перечисление фирменных блюд. Когда он ушел, они допили вино и какое-то время разглядывали публику за соседними столиками. Наконец Карен сказала:
– Вот что, Саманта. Думаю, ты совершаешь ошибку. Ты не можешь просто так уехать, исчезнуть на целый год. Как же твоя квартира? Как друзья?
– Мои друзья теперь такие же безработные, как и я, ну, большинство из них. Да и друзей у меня не так уж и много.
– Не нравится мне все это. Не нравится.
– Ну, хорошо, мам. А какие еще варианты? Устроиться в «Кофер-групп»?
– Боже упаси. Только этого не хватало, закончить жизнь в тюрьме.
– А ты будешь ко мне приходить? Его не посещала.
– Еще чего! И в голову не приходило. Знаешь, я даже обрадовалась, когда его посадили. Когда-нибудь поймешь меня, дорогая, если мужчина вдруг выбросит тебя, как ненужную вещь, ради другой женщины. Не дай бог, чтобы такое с тобой случилось.
– Ладно, это я еще могу понять. Но ведь прошло столько лет…
– Кое-что никогда не забывается.
– А ты пыталась забыть?
– Послушай, Саманта, каждому ребенку хочется, чтобы его родители были вместе. Это основной инстинкт выживания. А когда родители расстаются, ребенок мечтает, чтобы они остались хотя бы друзьями. Одним это удается, другим – нет. Я не желаю находиться в одном помещении с Маршалом Кофером и предпочитаю вообще о нем не говорить. Так что давай оставим эту тему.
– Что ж, по крайней мере, это честно. – Саманта замолчала, сидела и размышляла, но тут ее отвлекли. Официант подал салаты, они заказали бутылку вина.
– Как там Блит? – спросила Карен, которой не терпелось сменить тему.
– Переживает, волнуется, но работу пока сохранила.
Несколько минут они говорили только о Блит, затем – о мужчине по фамилии Форест, который на протяжении месяца присутствовал в жизни Карен. Он был на несколько лет моложе ее, именно таких она и предпочитала, но роман не сложился. Форест был юристом-советником, участвовал в предвыборной кампании Обамы, и постепенно беседа матери и дочери перетекла в русло политики. За бутылкой вина они оживленно обсуждали первые президентские дебаты. Саманта скептически относилась к выборам, Карен уверяла, что ее работа с политикой никак не связана. А потом вдруг сказала:
– Совсем забыла, что у тебя нет машины.
– Ну, все эти годы она была мне не очень-то и нужна. Могла бы взять в аренду на несколько месяцев, если бы вдруг понадобилась.
– Знаешь, как-то совсем вылетело из головы. Моя мне нужна завтра вечером. Еду в Маклин, играть в бридж с друзьями.
– Ничего страшного. Возьму напрокат на пару дней. Чем дольше думаю об этом, тем больше хочется отправиться в долгий путь в одиночестве.
– А сколько туда добираться?
– Шесть часов.
– До Нью-Йорка можно доехать за шесть часов?
– Нет, завтра у меня другой