хаотичную, самую непутевую организацию во всех вооруженных силах Российской империи. Одновременно он считался и самым боевым соединением, фактически живой легендой. Его структуру надиктовала сама жизнь. Вышло коряво, с кучей полусамостоятельных бригад и батальонов поддержки, чудовищной сетью технических баз и промежуточных штабов, умопомрачительно навороченной системой связи… Но эта груда людей и техники, собранная воедино противу всех уставов и правил, отменно работала. Полтора десятилетия корпусом командовал генерал Сильвестр Иванов, и, как говаривали старшие офицеры в училище, на его седую голову молятся все штатные стратеги Империи. Так вот, видимо, сверхзапутанная организация корпуса стала причиной сверхзапутанной организации его штаба. Мне потребовалось еще полчаса, чтобы найти искомую дверь. К тому времени я тихо закипал, а потому не обратил внимания на дельный совет проходившего мимо офицера: «О вас доложили, извольте подождать в коридоре, пока не позовут».
– Разрешите? – весьма громко произнес я, заходя в кабинет.
И обмер.
Смерть сидела в двух метрах напротив, смотрела мне в самые очи, не мигая. Смерть раскрыла зубастую пасть и зашипела. Смерть вздыбила шерсть на загривке.
– Кр-раса-авец, кр-раса-авец… Ну тихо, тихо, хор-роший мой, ко-отенька… Успоко-ойся, ма-альчик, хор-роший…
Я не убежал. И не заорал. И не принял боевую стойку. До сих пор не пойму, что мне помогло в большей степени: то ли я впал в ступор, то ли все-таки контролировал свой ужас хотя бы отчасти. На начальственном столе, между инфосконом и канцелярским прибором, стояла атлетического вида лохань с месивом из столовских харчишек. Пятнистый желто-серый кот, тянувший на глаз под два пуда, упражнялся в обжорстве. Усатый. Длиннохвостый. Теперь у него появился соблазн перейти от содержимого лохани к содержимому меня.
Зверюга выпустил когти. Приглядывается ко мне, как в мясной лавке приглядываются к сочному окороку: не слишком ли жирен?
– Ну-ну-ну… Ма-альчик, краса-авец, эт-то свои. Ба-арсик…
Тут я заметил, что за столом кто-то сидит.
О!
Это лицо я узнал бы из тысячи.
Князь Вадбольский был некрасив. Прежде всего, по-гумилевски кос. Вытянутое лицо, узкий лоб, лошадиная челюсть. Коротко стриженные черные волосы. Кожа – бледная, простынного колера. Длинный прямой нос. Длинные, тонкие, не по веку нашему аристократичные пальцы. Да и сам он – длинный, нескладный, помесь человека и циркуля, насколько можно было судить, пока он не встал из-за стола. А когда встал, это впечатление только усилилось.
Вместо приветствия, положенного по уставу, он слегка поклонился – как дворянин дворянину. Я ответил ему тем же.
– Ждал вас, сударь. К сожалению, офицер из вашего Мобильного отряда будет здесь только через два дня. Уверяю вас, это не значит, что они пренебрегают молодым пополнением. Просто Амир-хан и его свора опять заинтересовались Елизаветиным Посадом… Все наличные силы заняты – до единого человека.
Кот продолжал