вместе, представляя себя героями этой книги. Эдик тогда был Тибулом, но кличка к нему не пристала. А вот Вова так и остался Просперо, даже группу свою так назвал – «Просперо и Калибан». Играли они мрачноватую такую вариацию бардовской песни, которая, как оказалось лет пять спустя, хорошо вписывалась в жанр «дарк-фолк». «Просперо и Калибан» часто выступают на играх, правда неполным составом и в акустике, но все же группа имеет некоторые вес и признание в тусовке.
– Как там Алина? – доставая из сумки бутылку коньяка, интересуется Вова. Эд качает головой:
– Все так же. Врачи говорят, что состояние хорошее, опасности нет.
Вова выдвигает тумбочку, устраивая импровизированный стол. Коньяк с бульканьем течет в походные стаканы.
– Что-нибудь обещают?
– Как всегда. «Пробуждение может произойти в любой момент». Шутят, – Эд берет стакан и тут же опрокидывает его в себя. Просперо поддельно возмущается:
– Кто так пьет? Это ж коньяк, а не водка.
– Это бодяженный спирт с красителем и ароматизатором, – вытерев губы, отвечает Сол. – Пить его нельзя. Можно только употреблять.
Просперо осторожно нюхает свой стакан.
– Нормальный коньяк, – пожимает он плечами. – А вообще, правильно, что ты эту игру таки сделал…
– Еще не сделал, – возражает ему Эд.
Просперо отмахивается.
– Сделал-сделал. Оттарабаним парад, а дальше игроки уже сами разберутся. Правила толковые, люди адекватные, все вопросы решили…
– Как по взносам? В нули вышли? – Сол задумчиво крутит в руках мобильник, словно собираясь кому-то звонить.
– Ага, – ухмыляется Просперо. Это их старая шутка. Уже много лет под его мудрым еврейским руководством игры приносят им стабильный, пусть и небольшой (в пересчете на затраченное время) доход. В этот раз договаривались, что доход пойдет Алине. Точнее, на уход за Алиной.
Вова разливает по стаканам вторую порцию, достает из сумки лимон. Клацает выкидной нож, слегка похрустывает под лезвием желтая корка.
– Алина была бы рада. Жалко, что она всего этого не видит.
– Кто знает? – Эд выпивает, подхватывает пальцами лимонный кружок. – Знаешь, она мне много рассказывала про этот город. Она ведь его не придумала. Ну не совсем придумала.
– Это как?
– Алина не хотела, чтобы кто-то знал. Она говорила, что ей все время снится один и тот же сон. Вернее, сны разные, но все происходят в одном городе, в Олдноне. Она даже карту его мне рисовала, рассказывала, где была и что видела.
Просперо задумчиво трет подбородок. Это не мешает ему налить по третьей.
– Хочешь сказать, что ей это все приснилось?
– Точно, – Эд берет стакан, держит в руке. – Несколько лет подряд, еще до нашего знакомства. Каждую ночь – один и тот же город.
– Ничего себе.
– Я сначала не верил. Сначала. А потом, когда Алина стала по утрам пересказывать мне свои сны, поверил. И как по-другому? Она меня никогда