восприняли его как реальное проявление интеллектуальной зрелости.
Меня распирало от смеха, когда я думала об окончании того учебного года. Я пять дней в неделю ходила на занятия по химии и не пропустила ни одного. Мистер Манци стоял в самом низу большого, ветхого от старости амфитеатра и выливал содержимое одной пробирки в другую, зажигая голубое пламя, вызывая красные вспышки и пуская клубы желтого дыма. Я же отключала его голос, внушая себе, что это комар пищит где-то вдалеке, и сидела, любуясь яркими огнями и цветастыми язычками пламени, исписывая при этом страницу за страницей пасторальными стишками и сонетами.
Мистер Манци время от времени поглядывал на меня и, видя, что я что-то пишу, улыбался мне чуть заметной одобрительной улыбкой. По-моему, он думал, что я записываю все эти формулы не для экзамена, как остальные девочки, а потому, что его изложение меня увлекает и я не могу отказать себе в этом удовольствии.
Глава четвертая
Сама не знаю почему, сидя в кабинете Джей Си, я вдруг вспомнила, как успешно увиливала от химии. Все время, пока она со мной говорила, я видела стоявшего у нее за спиной мистера Манци, появившегося там, словно из цилиндра фокусника. В руках он держал небольшой деревянный шар и лабораторную пробирку, из которой за день до пасхальных каникул вырвался огромный клуб желтого дыма, вонявший тухлыми яйцами, отчего все девочки и мистер Манци весело рассмеялись.
Мне стало жаль мистера Манци. Мне захотелось подползти к нему на четвереньках и попросить прощения за то, что я его так подло обманула.
Джей Си подала мне стопку рукописей рассказов и заговорила куда более благожелательным тоном. Остаток утра я занималась тем, что читала рассказы и печатала свои отзывы на них на специальной розовой бумаге, после чего отсылала все это в кабинет редактора, у которого стажировалась Бетси, чтобы Бетси прочла их на следующий день. Джей Си иногда прерывала меня, чтобы сказать что-нибудь полезное или просто поделиться очередной сплетней.
В полдень Джей Си предстоял обед с известными писателем и писательницей. Писатель только что продал шесть рассказов журналу «Нью-Йоркер» и еще шесть – Джей Си. Это меня удивило, потому что я не знала, что журналы покупают рассказы пакетами по шесть штук, и пришла в ступор от одной мысли о том, сколько денег принесут автору эти шесть рассказов. Джей Си сказала, что на этом обеде ей нужно будет вести себя очень осторожно, поскольку писательница тоже сочиняла рассказы, но в «Нью-Йоркере» никогда не публиковалась, а сама Джей Си взяла у нее за пять лет всего один рассказ. Джей Си придется льстить более известному писателю и в то же время постараться не задеть менее знаменитую литераторшу.
Когда херувимы на настенных часах Джей Си в стиле Людовика XIV замахали крылышками, поднесли трубы к своим пухлым губкам и один за другим проиграли двенадцать тактов, Джей Си сказала мне, что на сегодня достаточно и что я могу отправляться в «Дамский день» на экскурсию и банкет, после