Еще до гибели Западной Римской империи Константинополь стал претендовать на роль Рима. Почти тысячу лет Восточная Римская империя – Византия – служила оплотом цивилизации, тогда как остальной мир погряз в варварстве. Юстиниан, царивший с 527 по 565 год нашей эры, возвел несравненную базилику Святой Софии (ныне мечеть) и множество других замечательных зданий и свел в единый кодекс тексты по римскому праву, изгнал вандалов из Африки, разбил остготов[13] в Италии, вестготов[14] в Испании и надолго восстановил единство империи.
Византия экспортировала вина, пряности, хлопок, ткани, ввозила китайский шелк, африканские слоновую кость и золото, драгоценную азиатскую древесину, янтарь и меха Северной Европы. В самом начале царствования Юстиниан понял, что торговля и могущество страны немыслимы без сильного военного флота. И это было тем яснее, что столица была связана с провинциями лишь морскими путями – их сеть простиралась от Кавказа до Гибралтара (и даже дальше), от Крыма до Красного моря.
Основным боевым кораблем византийцев был дромон, легкая быстрая галера с тараном. Византийские инженеры вооружили эти военные суда мощным оружием – греческим огнем, честь изобретения которого, по-видимому, принадлежит китайцам. Греческий огонь – смесь нефти, селитры, серы и угля – выстреливался с помощью арбалетов и баллист и горел даже на воде. Как и римляне, византийцы набирали экипажи судов из наемников.
Богатства Византии позволили Юстиниану не скупиться на суда и их вооружение. Весь бассейн Западного Средиземноморья был очищен от варваров, а заодно византийцы уничтожили пиратов и вандалов. Римский мир сменился на море византийским.
Византийский мир мог бы длиться столько же времени, сколько продолжалось наземное могущество Византии, если бы после разгрома и ассимиляции варваров у Восточной Римской империи не объявились новые враги. Пыль из-под конских копыт и дым пожарищ возвестили о появлении на исторической сцене арабов. Новые завоеватели оказались опаснее прежних врагов. Они, по крайней мере вначале, не искали ни земель, ни богатств, но зато, как и христианские миссионеры, стремились обратить всех и вся в свою веру. Однако они не теряли времени на убеждение: «Веруй или умри». Головы слетали с плеч, имущество неверных сгорало в пламени. «Всадники Аллаха» нашли в аравийских пустынях всадников, в Персии лошадей, в Китае шпоры – и двинулись вдоль африканского побережья. Нам, по прошествии времени, кажется, что арабское нашествие длилось всего несколько недель. На самом деле завоевание африканского побережья продолжалось до VIII века и имело неожиданные последствия.
Вначале море пугало арабов. «Это громадное существо, – говорил халиф Омар, – которое несет на своей спине ничтожных червей, копошащихся на кусках дерева». Но требования священной войны заставляют арабов превратиться в мореходов. Они овладевают Сеутой, Мостаганемом, Карфагеном, изгоняют из этих портов византийцев, захватывая суда и их экипажи.