помню ее! – Голос Келси прозвучал с вызовом, и она сделала два шага по направлению к матери. – Я не помню тебя!
– Я и не рассчитывала на это, – спокойно отозвалась Наоми. – Сахар, лимон? Может быть, сливки?
– Будем вести себя как порядочные, воспитанные люди? – взвилась Келси. – Мать и дочь воссоединяются за чашечкой чая. Ты что, серьезно ждешь, что я буду сидеть здесь и пить с тобой черный чай со сливками?
– Черный? Я думала, это «Эрл грей». – Наоми пожала плечами. – Честно говоря, Келси, я сама не знаю, чего я ждала. Пожалуй, гнева: у тебя есть все основания сердиться. Ну, еще обвинений, упреков, негодования… – Наоми передала Гейбу чашку с чаем, и Келси не без зависти отметила, что руки матери ни капельки не дрожат. – Честно говоря, я не представляю себе, что́ ты можешь сказать или сделать такого, чего нельзя было бы оправдать или понять.
– Почему ты написала мне?
Наоми потребовалось лишь одно мгновение, чтобы привести в порядок мысли.
– Тому существует множество причин, некоторые из которых имеют вполне эгоистическую природу, а некоторые – нет. Я надеялась только на то, что ты окажешься достаточно любопытной, чтобы захотеть встретиться со мной. Ты всегда была очень любознательным ребенком, к тому же мне известно, что в твоей жизни наступил не очень приятный момент и ты оказалась на распутье.
– Откуда тебе известны такие подробности?
Наоми подняла на нее взгляд, но по ее глазам нельзя было понять ровным счетом ничего.
– Ты думала, что я умерла, Келси. Я же очень хорошо знала, что моя дочь жива. Я продолжала следить за тобой. Даже в тюрьме мне удавалось узнать о тебе новости.
Ярость заставила Келси шагнуть вперед и сжать кулаки. С огромным трудом она подавила в себе желание сбросить на пол поднос вместе со всеми этими тоненькими чашками и блюдцами. Подобное действие, несомненно, помогло бы ей разрядиться и даже доставило удовольствие, но вместе с тем она выставила бы себя истеричной дурой. Лишь мысль об этом помогла Келси более или менее справиться с собой.
Потягивая крошечными глотками горячий чай, Гейб исподтишка наблюдал за этой тайной борьбой. «Нетерпелива, – решил он. – Нетерпелива и резка, но достаточно умна, чтобы не терять почву под ногами. Пожалуй, она еще больше похожа на мать, чем кажется на первый взгляд».
– Значит, ты следила за мной? – прошипела Келси. – Что же, ты наняла для этого детективов или как?
– Никакой романтики. – Наоми через силу улыбнулась. – Это делал мой отец. Пока мог.
– Твой отец? – Келси опустилась на стул. – Мой дед…
– Да. Он умер пять лет назад. Твоя бабушка и моя мать скончалась через год после твоего рождения, а я была единственным ребенком в семье, так что ты оказалась избавлена от тетушек, дядюшек и толпы двоюродных братьев и сестер. Как видишь, только я могу ответить на любые твои вопросы, и я постараюсь это сделать. Единственное, что бы мне хотелось, – это чтобы ты не спешила составить обо мне окончательное мнение. Нам обоим необходимо время: тебе подумать, а мне – рассказать