него тоже был свой особенный запах, который они признавали и любили. И, как бы он ни торопился, как бы быстро ни шел по забетонированной дорожке, у него всегда было время, чтобы потрепать каждую лошадь по холке или шепнуть пару ласковых фраз.
При их появлении подсобные рабочие не прервали работу. Железный закон – работа превыше всего – Наоми установила уже давно, однако ей все равно показалось, что при виде хозяйки вилы и скребницы в их руках двигались с удвоенной быстротой.
– Я собирался отправить ее на пастбище, когда заметил, как она бережет ногу, – пояснил конюх, останавливаясь возле стойла Сирени. – Потом увидел опухоль и подумал, что вы тоже захотите посмотреть.
Моисей неодобрительно фыркнул и вытер руки о засаленную коричневую куртку. Потом он осмотрел глаза молодой кобылы, принюхался к ее дыханию и, нашептывая ей что-то успокоительное, стал опускаться от шеи все ниже и ниже – к ноге.
Опухоль располагалась над самой щеткой и была горячей на ощупь. Стоило Моисею слегка надавить на нее пальцами, как кобыла отпрянула и громко заржала.
– Похоже, она обо что-то ударилась, – вынес приговор Моисей.
– Сегодня утром на ней ездил Рено, – сказала Наоми, припомнив, что жокею пришлось специально приехать на ферму, чтобы провести с Сиренью утреннюю разминку. – Позовите его, если он еще не ушел.
– Хорошо, мэм. – Конюх выскочил за дверь.
– Утром все было нормально. – Наоми прищурилась и, присев рядом с Моисеем, легонько подвигала раненую ногу вперед и назад, следя за напряженностью плечевых мышц. – Похоже на засечку, – пробормотала она себе под нос, рассматривая обесцвеченное пятно и сгусток крови под кожей. «Наверное, ушиблена кость, – подумала она. – Если повезет, обойдется без фрактуры».
– На следующей неделе Сирень должна была скакать в Саратоге.
– Может, еще и побежит, – отозвался Моисей, но Наоми видела, что он так не думает. Только не с такой ногой.
– Нужно сбить опухоль, – добавил он. – И вообще, неплохо бы позвонить ветеринару. Рентген еще никогда никому не вредил.
– Я этим займусь. И поговорю с Рено. – Наоми выпрямилась и обхватила кобылу за шею. Лошади были для нее выгодным вложением капитала, ее бизнесом, но при всем этом она искренне их любила. – У нее душа чемпиона, Мо. Мне бы не хотелось, чтобы Сирень больше никогда не вышла на старт.
Меньше чем через час Наоми мрачно следила за тем, как ветеринар осматривает больную ногу Сирени. Копыто уже обмыли водой со льдом, и Моисей растирал опухоль раствором уксуса. Ветеринар стоял в сторонке и готовил шприц.
– Когда она снова может тренироваться, Мэтт? – спросила Наоми.
– Через месяц. А лучше – через полтора. – Мэтт Ганнер бросил на Наоми быстрый взгляд. У него было длинное приятное лицо и добрые глаза. – Ушиблена надкостница, потянуты сухожилия, но трещин нет. Держите ее в стойле и продолжайте массаж. Через пару недель можно начать какие-нибудь легкие упражнения, и все будет в порядке.
– Мы работали галоп