Правовое государство: теоретическое проектирование и современная политическая практика. Монография
свободы»241. Судебная власть должна принадлежать не какому-либо постоянному учреждению, а лицам, избираемым из среды народа на определенное время242.
Основное назначение законодательной власти состоит в том, чтобы «выявить право и сформулировать его в виде положительных законов государства, обязательных для всех граждан»243. Выступая в качестве органа, реализующего общую волю государства, исполнительная власть лишь исполняет законы, установленные законодательной властью. Поэтому «исполнительная власть ограничена по самой своей природе…»244. Судебная власть «карает преступления и разрешает столкновения частных лиц»245, тогда как законодательная и исполнительная власти регулируют общегосударственные дела. «В силу этого свобода и безопасность граждан зависят прежде всего от четкого функционирования судебной власти»246. «Судебная власть, – отмечает Ш. Монтескье, – в известном смысле не является властью»247, поскольку ее задача состоит в точном применении закона248. «…Судьи народа, – писал он, – не более как уста, произносящие слова закона – безжизненные существа, не могущие ни умерить его силу, ни смягчить его суровость»249. Поэтому судебная власть «не сдерживается никакой другой властью. В отличие от нее законодательная и исполнительная власти, также имея правовой характер, все же могут злоупотреблять властью, допускать произвол, что приводит к ликвидации свободы и безопасности граждан. Чтобы избежать подобных нежелательных последствий, они должны быть не только разделены, но и наделены правом приостанавливать и отменять решения друг друга»250.
Идеи Д. Локка и Ш. Монтескье о разделении властей, существенно повлиявшее на содержание первых французских конституций и на становление американского политического строя, тем не менее встретили и критические замечания. Так, по словам И. Бентама, власти, разъединенные и независимые друг от друга, не могут образовать нечто институционально целое в системе государственного управления. Если необходима «верховная власть, которой подчинены все отрасли администрации, то здесь налицо будет различение функций, а не разделение власти, ибо власть, осуществляемая лишь согласно правилам, предуказанным высшей властью, не является отдельной властью: это часть высшей власти, и носитель последней так же может взять назад эту часть, как он передал ей, так же может изменить правила осуществления ее, как он определил их»251.
Ж.-Ж. Руссо, критикуя идею Монтескье о разделении властей с позиции неотчуждаемого, единого и неделимого народного суверенитета, одним из первых признал необходимым разделение только государственных функций. Он считал, что равновесие всех государственных органов может быть достигнуто благодаря преобразованию верховной законодательной власти, воплощающей суверенитет народа252.
Позже якобинцы, для которых, кстати, Ж.-Ж. Руссо был идейным вдохновителем, сочли равновесие властей «химерой»253. Конвент являлся как законодательным,