1923 ГОДА
Плохие времена закончились! Сядьте! Сядьте, прошу вас! И выслушайте меня! В воскресенье меня и Слипперса сначала вымыли, а потом надели на нас ошейники. Плотники ушли, построив внутри Большого дома Маленький дом. А в Маленьком доме ещё более маленькую, качающуюся конурку. Нам её Адар показала.
Мы пошли к дому Джеймса. Но его не было. Он уехал в своей конуре, которая движется. Тогда мы побежали к воротам. И услыхали! И увидали! Представляете? Да-да, наших Божеств! Вместе! Хозяина и Хозяйку! Они вернулись! Мы залаяли. Мы затанцевали. Мы закружились. Мы стали носиться вокруг них. А потом под столом, на котором их ждали печенье и чай, мы положили головы им на ноги. И каждому из нас дали по бутерброду с маслом и по два куска сахара.
Большой дом заполнили незнакомые люди, и все они говорили. Одни говорили:
– Ангел! Ангел! И такой маленький, как котёнок.
Другие говорили:
– Заснул! Заснул!
Мы попросили наших Божеств показать нам этого… как его… Мы поднялись по лестнице к Маленькому дому и увидели, что Адар угощает одну из незнакомок чаем. Незнакомку эту, ещё более толстую, чем Адар, звали «Няней». Рядом с ней качалась конурка, из которой слышался чей-то тихий и тонкий голосок. Голосок произнёс:
– Агу! Агу!
Мы заглянули внутрь конурки. Адар придерживала нас за ошейники. Там был Оч-чень Маленький Человечек! Он открывал рот, и во рту, представьте, не было зубов! Человечек протянул крохотную лапу, и я её поцеловал. Слипперс тоже её поцеловал. А та Толстуха, что звалась Няней, сказала:
– Какой симпатичный! В жизни такого не видела!
Оба Божества присели к Маленькому Человечку, и без конца говорили, и целовали ему лапу. Но тут Маленький Человечек заплакал, и Толстуха дала ему что-то в бутылочке, наверно печенье. Мы, конечно, ударили хвостами по полу, дескать, дайте и нам. Но в ответ услышали:
– Это, обжоры, не для вас!
Мы спустились вниз и погнались за Кухонной Кошкой. Она забралась на яблоню. Мы сказали:
– Наши Божества вернулись. И не одни, а с Крохотным Малышом в самой маленькой из конурок.
Кухонная Кошка ответила:
– Это не просто Малыш. Это ребёнок ваших Божеств. Вы же теперь – только паршивые собачонки. Если вы будете слишком громко лаять на меня или на Повариху, вы разбудите Малыша, и разразится большой скандал. Если вы будете чесаться, Толстуха скажет: «Блохи! Блохи!», – и будет ещё больший скандал. Если вы придёте мокрыми, Малыш станет чихать. Вас выгонят вон. И вы будете напрасно скрестись в закрытые двери. Вашими станут лишь задворки, метла да всякие холодные и нежилые уголки дома.
Слипперс вздохнул:
– Пошли что ли в наши конурки. Там-то мы ещё можем полежать.
И мы побрели туда, опустив головы.
Вскоре мы услышали, что Божества вышли в сад.
– Хорошо, что мы опять дома, – раздались их голоса. – Но где же наши маленькие Бутс и Слипперс?
Слипперс прошептал:
– Лежи тихо, иначе нас отправят на задворки.
Мы затаились. Хозяйка крикнула:
– Слипперс, ты тут?
Хозяин