все настойчивее требовали провести крестный ход и благословить их на «ратный подвиг», хотя и были знакомы с новым декретом Советской Власти, запрещавшим крестные ходы и молебны в общественных местах. И тогда отец Димитрий вместе с отцом Сергием (Розовым), вторым священником решились: они должны быть с народом в этот роковой час. Вот как написал об этом отец Сергий: «Уступая такому неотступному требованию, а также принимая во внимание и обязанность священника быть всем для всех, мы отправились на станцию и там совершили моление Спасителю, Покрову Божией Матери и Святому Николаю, причем я велел диакону на ектении присоединить моление «о умножении любви, и искоренении ненависти и всяких злоб». В начале молебна я просил богомольцев просить Господа о даровании нам мира, согласия и порядка. Когда молебен уже окончился, и я хотел богомольцев благословлять Святым Крестом, священник Димитрий Вознесенский заявил мне, что он желает говорить. Я остановился. Речь его была такова: «Я не ошибусь, если скажу, всем нам в настоящее время живется очень тяжело. Грабят, отбирают хлеб, святыни, притесняют служителей церкви. Все это проделывает так называемая партия большевиков, которая самовольно захватила власть. Так жить нельзя. Необходимо Учредительное Собрание для избрания законной власти». После молебна причт отправился домой». Таким образом, отец Димитрий принародно и в самой резкой форме отказался от признания законности власти большевиков. Это означало, что он не только добровольно шел на крест, но прямо вызывал огонь на себя. Дальше события разворачивались с роковой неотвратимостью. Обратимся опять к записке отца Сергия: «17-го октября в 8 часов утра отец Димитрий Вознесенский велел сторожу звонить в большой колокол к литургии. Из Рыбинска приехал карательный отряд, и все повстанцы, после слабого сопротивления, разбежались. Услыхавши звон большого колокола, красноармейцы думали, что это призыв к восстанию и что в нашем селе находится центр этого восстания и главное гнездо контрреволюции. Поэтому они бросились к нашему селу и к храму. Двое из них пошли в храм, где совершал отец Димитрий литургию. Один солдат остался у храма, а другой с винтовкой вошел в храм. Читали апостол. Солдат, войдя в храм, закричал: «Прекратить богослужение». Отец Димитрий начал читать евангелие. Солдат с ружьем вошел на амвон, подошел к царским вратам и стал требовать, чтобы отец Димитрий прекратил богослужение и хотел его вытащить через царские врата из алтаря. Отец Димитрий сказал ему, что он – солдат – на своем посту, а он, священник – на своем посту и прекратить богослужение не имеет права. Тогда солдат сказал ему, что он будет стрелять и стал приготовлять ружье к выстрелу. Отец Димитрий сказал: «Стреляй, я готов». Но у ружья что-то выпало, и выстрел не получился. И солдат со словами: «все равно от нас не уйдешь», из церкви вышел. Богослужение после этого продолжалось без всяких препятствий; пели на клиросе некоторые богомольцы. Были причастники, накануне исповедавшиеся.
