ломаю ключицу, за окном минус 20, но птицы уже поют, первая неделя марта. Стоп-кадр.
Меня окружают дети, лысая кошка, вчера было прощеное воскресенье. Бывает, что слово прости теряет свою свежесть и актуальность, становится заезженным, но все равно у меня получается выдавить из себя несколько галлонов приправленных правдой и горечью этих самых «прости», которые звучат все еще свежо и оказывается, что это кому-то нужно! Тишина Поста. День первый. Иногда лучше оставаться на месте. Иногда лучше молчать. Язык Божий – силентиум.
Дом, где меня так хорошо принимают, почти что как в доме родном, стоит на перепутье дорог, где-то на Золотом кольце России. В городе том золотом под серым небом – 5 монастырей, с десяток храмов, речка, озеро Плещеево, туберкулезный диспансер, святые источники, старец, музей изобразительных искусств.
Справа от меня – склонившаяся на груди бабушки головка маленькой Аленушки, 8-месячной ангелоподобной девочки, за окном – белый освещенный мартовским солнцем снег, справа – пути-дороги сквозь дремучий лес, огонь первозданной свободы, и взгляд исподлобья гордых, отпущенных ветром небес.
Квартира сдана, рука зажила, птицы поют, дороги зовут, зовет колокол к покаянию, весна души священная. В Москве по пути в Печоры и Таллинн я не гнушаюсь обносками и обплевками, не гнушаюсь старыми скрипучими диванами и чьими-то тапками, стоптанными до дыр, не гнушаюсь глотком пива, подрезанного без спроса и сидя и потягивая его, я ничего не жду, не жду весну, и она не приходит. Морозный, ветреный, и немного скверный конец марта. И вокруг никого – все зависли в ожидании причины и конца… А потом я соборуюсь, а на Благовещение не гнушаюсь икрой, шампанским с утра и легким похмельем. Вечером у меня поезд. В конце мая – самолет в отправной пункт Дороги Святого Иакова.
Принесу Богу чистую дорогу
Принесу Богу ветер в проводах
И тогда неспешно заструится вечность словно слезы на моих глазах
Что принесешь ты мне, дорога? Всю квинтэссенцию пережитого, лучшее, что было, соберется в одно и смело пустит корни и зацветет и заиграет всеми красками на солнце. Любовь вбирает в себя все, белый цвет – вбирает все цвета. Любовь, белая птица, летит к началу пути.
Приближался неминуемо день отъезда, корабли гудели в порту, нервы мои как будто кто-то щекотал, впервые мне было немного страшно, подготовительный этап «проверка на прочность». Ну что ж – больше ничего не связывало меня с этим миром, все «прости» смыло слезами и весенним дождем, нить Ариадны, эльфийская кольчуга, Артос, живая вода, кто-то где-то, но это не так важно… Кто-то – это не так важно. Как будто проверка на прочность – игра с мыслеформами, предателями и трусами, говорящими мне «не надо, это опасно, принеси Богу что-то другое, свой труд, дела милосердия, свое сердце, – Сакре-Кёр, вдруг выползает мой маленький мещанский испуганный душок и пищит что-то невнятное. «Где бы вы ни были, вам не убежать от себя..»
В детстве мы все время путешествовали –