вокруг зрачка источали мудрость веков, скрытую в глубине, придавая взгляду таинственную выразительность.
Он смотрит вниз, видит все, что творится на земле вокруг, чувства слежения задействованы и открывают широкую панораму видения много энергии уходит на это, но здесь можно себе позволить тратить ее смело, проходящие рядом потоки восполнят силы. Брук-та-ман задумался, предаваясь воспоминаниям.
Вечерний лес наполнился красками заходящего солнца. Листва, переливаясь оттенками розового и красного, слегка просвечивала под лучами. Ветерок тихонько шевелил ветки, обильно обросшие зелеными листьями. Трава густым ковром расползлась по лугу, полевые цветы робко показывали свои дивные бутоны, сворачивая тонкие лепестки. Птицы еще щебетали, но не так звонко, как днем, более спокойно и размерено. Лошадь фыркнула, отгоняя назойливого шмеля, всадник направил ее с небольшой тропинки в сторону поляны, в центре которой раскинулся старый дуб.
Послушное животное медленно двинулось в указанном направлении, тяжело дыша от усталости. Грузная ноша в виде двух больших баулов, и седока давала о себе знать. Всадник был измучен не меньше своего питомца, долгая дорога отнимет силы у кого угодно, особенно если ты спешишь, и от твоей поспешности зависит благосостояние.
– Ох, мне ехать еще пять дней, я так устал, хорошо, что наверстал время на переправе. Теперь у меня есть время на отдых. – Думает он. Мужчина на вид лет двадцати семи спрыгнул с лошади, чем крайне ее обрадовал. Кинул баулы к дубу, снял седло, немного повозившись с деформированной от времени упряжкой.
– Подожди родная, сейчас я тебя расседлаю, походишь, пощиплешь травки. -Лошадь смотрела своими огромными черными глазами с благодарностью. Старое потертое седло упало на траву, лязгая металлическими деталями. Кожаные ремни утонули в зеленой сочной траве. Мужчина раскрыл большой серый мешок. Из сумки появилось плотные толстые покрывала, затем кухонная утварь. Еда и сон – то без чего не проживет ни один человек. Лошадь паслась неподалеку, пока хозяин занимался обустройством своего временного быта. Солнце уже зашло, когда человек сидел на плотных покрывалах, помешивая похлебку, бурлящую в котле. Костер слегка подрагивал под слабыми порывами ветра, в такт шуму листвы. Где-то неподалеку ухает филин, сверчки скрипучим звоном разбавляют потрескивание костра. Широкий ствол дуба освещает теплый свет костра, тени придают еще больший рельеф грубой поверхности коры. Мужчина задумчиво смотрит на огонь, созерцая, как тот меняет свои очертания каждую секунду, при этом каждый раз по-новому. То, что не повторяется можно созерцать вечно. Темнота все больше поглощала лес, остатки закатной синевы пропали, перейдя в черноту начинающейся ночи. В глубине леса, неподалеку от поляны, из скалистой пещеры показался силуэт. Кто-то медленно вышел из разлома, гордо расправив грудь, в легких доспехах надетых поверх элегантной одежды, бледная кожа, холодный взгляд –