в ближайшем тупике огни приближающегося электропоезда. «Вот и электричку на Владимир подали, – прикинул он. – Ехать или остаться? Вот в чем вопрос…», – рука машинально полезла в куртку за спасительной сигаретой.
– Доктор Балашов? – негромко прозвучал рядом чей-то голос. – Похоже, это действительно вы. Я не мог обознаться.
Вздрогнув от неожиданности и оглянувшись, он увидел высокого атлетически сложенного мужчину в светлой, хорошей кожи замшевой куртке с небольшим дипломатом в руке. Пока Балашов лихорадочно вспоминал, где он мог видеть этого человека, незнакомец прояснил ситуацию:
– Я, Игорь Михайлович, из Чувашии. Вы ведь там когда-то в Шумерле на скорой работали.
Согласно кивнув головой, Балашов снял очки. Близоруко сощурившись, он пристально взглянул на загорелое волевое лицо с бледнокоричневым рубцом, пересекавшим лоб и терявшимся в складках левой щеки.
– Неужели Леонтьев? – произнес он в раздумье.
– Вот и вспомнили, – облегченно выдохнул атлет. – А я думал, не узнаете. И куда путь держите, Игорь Михайлович?
– Домой во Владимир. Вот уже и электричку подали, остается каких-нибудь пятнадцать минут.
– А вы не очень торопитесь? Надо бы нашу встречу как-то отметить. К тому же обстановка располагает: вещи в камере хранения, а мне только в полночь с Казанского уезжать.
– Давайте, – вдруг неожиданно для себя согласился Балашов. – Поеду последним электропоездом, ведь столько лет с той ночи утекло.
– Да, не будь вас тогда, – Леонтьев заметил сигареты в руках Балашова. – Вы пока перекурите, Игорь Михайлович, а я за приятелем мигом обернусь. Мы у входа на Кольцевую встретиться должны.
Проследив за фигурой Леонтьева, скрывшейся в толпе, Балашов затянулся «Союз-Аполлоном» и, вглядываясь в огни удаляющегося электропоезда, мыслями ушел в прошлое.
…Той морозной январской ночью Балашов дежурил на скорой. Около двух часов его поднял тревожный звонок. Предстоял выезд в дальний, за 25 километров от Шумерли поселок. Там, при разгрузке платформы с битумом неожиданно сломалась задвижка-замок, и разом излившаяся масса, под тонну весом, придавила к земле бригадира грузчиков Андрея Леонтьева. Пока четверо парней буквально откапывали бригадира, пятый, пробежав до ближайшего телефона около двух километров, дозвонился на скорую.
Приехав на место трагедии, в ярком свете фонаря электровоза Балашов увидел лежащего, на оторванной от настила доске, высокого молодого парня. Грудь его шумно вздымалась, полуоткрытый рот хрипло втягивал воздух, на лбу, несмотря на мороз, бисеринками появлялись, тут же застывая, капли пота.
«Болевой травматический шок и внутреннее кровотечение, – про себя прикинул врач. – Тут наверняка весь набор лекарств в лошадиных дозах нужен. Надо поскорее везти, парень без сознания, зрачки едва реагируют на свет. Стало быть, счет пошел на минуты. И еще довезем ли?»
Не расстегивая грязной с комьями гудрона телогрейки, Балашов решительным