неплохо. Так что зря я так про солнце-то. Нормальное солнце – тепленькое. Хотя последнее уже от лукавого. Жарко здесь.
Разбор, как выразился ротный, «боевой ситуации» занял два с половиной часа. К каждому отдельно рассаженному бойцу подсел офицер или прапорщик из числа управленцев и начал задавать вопросы. Опросов я не боялся. Криминала за собой не видел, так что на почти обязательный (после каждого боя) инструктаж бойцов, чтобы оговорить, что и как кому отвечать, не собирал. Пусть рассказывают все, что помнят, – в порядке тренировки памяти не помешает. Вот только в том, что толку от подобного собеседования не будет, я не сомневался. Я вообще сомневался, что этот опрос всерьез кто-то собирается использовать. Нет, конечно, общую схему боя для отчета вышестоящему командованию составят, но на этом и все. Так что этот разбор воспринимал не иначе как комедию. Но уже вечером меня постигло разочарование в моих собственных дедуктивных способностях – как же я заблуждался!
Сразу после ужина весь личный состав роты собрали на окончательный разбор проведенного боя. Уже то, что штаб успел проанализировать все (ВСЕ!) собранные сведения и создать подробнейшую схему произошедшего, меня шокировало. При этом не просто проанализировать, но и смоделировать с максимально возможной точностью. Я пребывал в отпаде. Электронная модель боя со скрупулезно восстановленной местностью, с прорисовкой каждой детали рельефа, со всеми перемещениями поражала масштабностью проделанной работы. Фигурки на экране, казалось бы, хаотично перемещались, а меж тем вырисовывалась совершенно четкая картина. Наши действия, наши успехи и ошибки виделись совершенно отчетливо и тут же разбирались. Причем вначале были проанализированы действия группы в целом и поставлена твердая оценка «хорошо», затем пошел разбор действий каждого, и тут уже оценки не выставлялись, а делались замечания и давались общие рекомендации. Прояснились отдельные моменты: так, например, мой переход на левый фланг, по мысли «стратегов», ошибкой не являлся. Выяснились также некоторые неизвестные мне и забытые самими исполнителями детали. Так, Семен, как оказалось, снял одного агрюшу с «ПЗРК». (Все-таки были, оказывается, у этих троглодитов «Стингеры».) Но чего никак не могли понять стратеги, так это то, каким образом все мы остались живы! По всех раскладам получалось: убить нас в среднем должны были раз по пять, а меня и того больше – раз десять. А то и двадцать: огневое превосходство противника было подавляющим. Тем не менее мы все находились здесь, живые и здоровые. Впрочем, в вину нам такое несоответствие сделанным выводам никто ставить не стал. Поудивлялись, поохали и на этом остановились. Везение, оно и в Аф… и в Сирии везение. По окончании подведения итогов выступил комбат. Всех пообещал представить к наградам и денежным премиям. Премиям мы особенно обрадовались. Награды то ли придут, то ли не придут, а премии и ближе, и греют больше. Не патриотично? Увы, это вам не развитой социализм с его «облико морале», а это как есть самый настоящий хищнический капитализм. «Человек человеку