служить, как малого демона. Даже Иллидан не настолько безумен, чтобы тешить себя ложной надеждой и пытаться его сковать.
– Зачем Предателю это создание? – переспросила Аниндра, как будто Майев не расслышала ее в первый раз. Видно, помощница очень хотела получить ответ или же просто думала отвлечь Майев от цели.
– Для жертвоприношения или угрозы, – пробормотала Майев. – Кто знает, что творится в голове у этого безумца?
– Зачем же приносить в жертву Магтеридона? Что ему с этого?
– Откуда мне знать? – покачав головой, сердито проговорила Майев.
Аниндра спокойно выдержала ее взгляд.
– Ты всегда повторяла: охотник должен понять добычу.
Сарий снова зарычал: похоже, и ему хотелось знать ответ на этот вопрос. Майев подальше отодвинулась от края обрыва. Сердце ее колотилось с бешеной скоростью, дыхание сделалось прерывистым. Майев еще раз, украдкой, глянула на Иллидана: он стоял в колеснице, такой уверенный в собственной неуязвимости. Вот бы стереть эту улыбку с его губ, втоптать его лицом в грязь.
Сарий коснулся когтем ее правой руки. Майев сразу поняла, что хочет сказать друид: Иллидан смотрел в их сторону. Туда же обратились взоры его армии. Ну нет, с такого расстояния он не сумел бы разглядеть Майев и ее спутников. Никак не сумел бы.
Майев поспешила прочь от края, Аниндра и Сарий не отставали. Во рту пересохло, и эльфийка напряглась всем телом в ожидании, что вот-вот раздастся разъяренный вопль, с которым орки Скверны кинутся в погоню.
Майев лежала на спине, глядя в небо. Никто не заревел, не подал сигнала тревоги. Возможно, Иллидан и видел Майев, но решил, что угрозы она не представляет. Какое оскорбление!
Скатившись вниз по склону, туда, где ее точно не заметили бы, Песнь Теней вскочила на ноги.
За ней медленно последовали ее угрюмые воины. Они нарушили дисциплину, забыли о тактике. Полагалось выставить часового и следить, чтобы на них не напали, как сами они недавно напали на троих орков Скверны. Только Майев раскрыла рот, готовясь отчитать эльфов, как заметила на себе их взгляды.
Аниндра сжимала и разжимала пальцы на рукояти клинка – она всегда так поступала, желая скрыть сильное волнение. Сарий снова принял свое истинное обличие. Его резко очерченное лицо оставалось спокойным, тогда как плотно сжатые губы напоминали тонкий шрам; прищурившись, друид пристально смотрел на главу Стражей. Идеально гладкий лоб его избороздили морщины.
Майев присмотрелась к эльфам: некоторые побледнели, покрылись испариной – и отнюдь не только из-за жары. Прочие озирались по сторонам, словно мыши в ожидании, что с залитого лунным светом неба на них вот-вот обрушится сова.
Ночные эльфы боялись.
Майев с трудом верила глазам. Они ведь Стражи, их выбрали за смелость и стойкость. И прежде они безропотно проходили с ней через опасности, бесконечное число раз, но вот отряд, похоже, готов был сдаться и бежать.
Бойцы стояли перед ней полукругом.
– Нам