от готов, вандалы не доставляли проблем Римской империи. Однако в глазах многих римлян Стилихон нес на себе клеймо варвара. Историк Павел Орозий, не любивший Стилихона, ставил ему в вину происхождение, говоря, что тот «происходит из вандалов – не воинственного, жадного, подлого и лукавого народа».5
Но Феодосий ему верил, и в ответ на это доверие Флавий Стилихон, которому в то время еще не было и тридцати, провел впечатляющие переговоры. В 384 году Шапур III согласился разделить власть над Арменией между двумя государствами. Западной частью Армении должен был руководить правитель, назначенный Римом, восточной – правитель, верный Персии. Феодосий был благодарен; когда Флавий Стилихон вернулся, Феодосий произвел его в генеральскую должность и выдал за него четырнадцатилетнюю принцессу Серену, свою племянницу и приемную дочь.
Договор с персами позволил Феодосию продолжить подготовку к войне с узурпатором на западе. Тем временем Магн Максим планировал двинуться на восток, против Валентиниана II. Максим хотел стать истинным владыкой Запада, а пока Валентиниан II правил в Италии, законность его прав на престол оставалась сомнительной.
Валентиниану II было только пятнадцать лет, и действительной властью над Италией обладали его военачальники и мать Юстина. В 386 году Юстина дала Максиму повод вторгнуться в Италию. Сама она была арианкой, а потому враждовала с католическим епископом Милана, Амвросием Медиоланским. Они конфликтовали уже много лет, но в 386 году Юстина (посредством своего сына) выпустила императорский указ, повелевающий Амвросию передать одну из миланских церквей арианам, чтобы у них было место для сборов. Амвросий возмущенно отказался, Юстина же ужесточила свои требования и потребовала другую, более значительную и важную церковь – Новую Базилику[29].
Она отправила представителей власти в Базилику в пятницу перед Вербным воскресеньем (предшествующим Страстной неделе, самой главной неделе церковного календаря), когда Амвросий наставлял небольшую группу новообращенных, готовя их к обряду крещения. Люди Юстины принялись менять драпировки в церкви; Амвросий продолжал наставление, не обращая на них внимания.
Вторжение имперских чиновников в церковь разгневало никейских христиан Милана, и они собрались вокруг церкви в знак протеста. Демонстрантов становилось всё больше. В итоге Страстная неделя оказалась отмечена уличными беспорядками, вооруженные солдаты арестовывали мирных граждан (позже Амвросий написал своей сестре: «тюрьмы были переполнены ремесленниками и лавочниками»), и число императорских солдат всё возрастало. Амвросий не смог выйти из Базилики, окруженной солдатами, поэтому начал вынужденную сидячую забастовку с новообращенными. Он проводил время, проповедуя, что церковь не должна быть под властью императора; церковь являет собой подобие Бога, она – тело Христово, а поскольку Христос – совершенный Бог (что было камнем в огород ариан), то церковь едина и с Отцом.6
Наконец Валентиниан II вмешался