это самое страшное. Вдруг хозяева уехали куда-то, и надолго, и Иван умрёт здесь с голода?
А есть ему хотелось – кота Бандюгу бы сейчас съел – вот как!
Незаметно для самого себя Иван задремал. Во сне он увидел, что будто бы сидит в столовой и ест учебники. Они вкусные-вкусные. Особенно понравилась ему арифметика – с жареным луком и соусом. Как это раньше он не догадался учебники съесть?
Проснулся Иван от звука открываемого замка, стрелой пролетел в комнату и оказался под столом.
Чтобы зубы от страха не лязгали, Иван схватился за нижнюю челюсть руками.
В комнату вошли двое.
– Сразу начнём? – спросил мужской голос.
– Конечно, – ответил второй голос, – времени мало.
И вот что дальше услышал Иван:
– Пистолет на стол! Так… Давно заброшены сюда?
– Два месяца назад.
– Сумели что-нибудь сделать?
– Пока нет.
«ШПИОНЫ!» – пронеслось в голове у Ивана.
Они долго ругались, потом ушли на кухню, и Иван уже не слышал, о чём они говорили. Страх почти исчез. Иван торопливо соображал, что ему делать. И сообразил. Он вылез из-под стола, схватил пистолет и спрятался за дверь. Тяжёлый пистолет оттягивал руку.
Двое вернулись в комнату.
– Хорошо закусили, – сказал один, – можно снова работать. Продолжаем. Итак, вы готовы выполнить это опасное задание?
– Готов.
– Учтите, что если вы будете схвачены советской разведкой…
– Живым я им не дамся.
Иван стал медленно поднимать руку с пистолетом. «Сосчитаю до семнадцати, – решил он, – и бабахну обоих!»
– Постойте, – услышал он, – а где же пистолет?
– На столе.
– Не вижу.
– Что за чудеса?
«Сосчитаю до тридцати двух, – решил Иван, – и обоих бабахну!»
Почему рассердился милиционер Егорушкин
О милиционере Егорушкине в посёлке вспоминали лишь тогда, когда надо было забрать хулигана или пьяного или поймать воришку.
Если всё в посёлке было спокойно, никто об Егорушкине и не вспоминал. Но только случится какой-нибудь неприятный случай, как все начинают ворчать:
– Куда это Егорушкин смотрит? За что деньги получает?
А он никогда не обижался на людскую несправедливость, потому что был умным человеком.
Казалось, что вывести его из себя нет никакой возможности. Разбушевавшихся хулиганов он усмирял с таким брезгливым и спокойным выражением лица, с каким мы снимаем муху с липучей бумаги.
И вдруг милиционер Егорушкин вышел из себя. Человек, который ночью гнался на мотоцикле за автомашиной, а в ней – трое вооружённых бандитов, сегодня рассердился.
Рассердил его не кто иной, как наш дорогой Иван.
Больше всего на свете Егорушкин ненавидел лодырей: ведь именно из лодырей и вырастают жулики. Конечно, не каждый лодырь становится жуликом, но каждый жулик – это лодырь.
Новая выходка Ивана – тёмные очки, «Не понимайт!» и «Бах! Бах!» рассердила Егорушкина, но он сдержался.
А тут ещё