сильный парень из Ленинграда. Из Ленинграда! Мечта городничего и всей его семьи. Ленинград – почти Петербург, почти столица. Да еще и толковый, не Хлестаков какой-нибудь. Диссертации защищает, научные статьи пишет. Главное, что зарабатывает неплохо. Городничий Толя надувался от важности, ханжеским тоном объяснял «недотепе» из Ленинграда, что тот должен быть особо тактичен и аккуратен с его дочкой Жанной, поскольку она еще девушка, никем не тронута и не знала прикосновения мужчины. Когда Алеша вырос, его отец со смехом вспоминал об этом, он и тогда понимал, что не первый у Жанны, что она до него и замужем успела уже побывать. Но объяснять Алешиному деду ничего не стал. Аккуратней – так аккуратней. Поездили взад-вперед, да и поженились.
Тогда и появился Алеша. Прожили недолго. Почему-то быстро развелись. Мать Алеши, видимо, любила отца. Но говорила о нем с легким пренебрежением: «Твой отец – такой весь из себя правильный, никогда налево не смотрел. Странный парень». Очень уж разные они были люди.
Алеша был еще совсем маленьким, когда мать вместе с ним устраивала вояжи по городам. Какое-то время жили в Куйбышеве. Уехали туда вместе с маминым врачом. Он мать боготворил, а Алешу никак, кроме как «мелкой мразью» и «выродком», не называл. Сейчас Алеше трудно оценить, что там между ними вышло. Знает только, что мать прямо на его глазах разбила бутылку о голову своего дружка. Тот долго лечился. Потом опухоль. Когда «дружок» стал совсем уже никаким, они вернулись в гнездышко бабы Нади. И больше уже никуда не летали. Здесь и началась счастливая кременчугская жизнь юного Алеши.
Запомнились вечера, которые они проводили всей семьей, вместе с маминой сестрой тетей Нонной, младшей любимой дочкой деда, в сельском доме в поселке Крюково на правом берегу Днепра, у родителей деда, то есть у прабабки и прадеда. Это были лучшие воспоминания. Дед играл на баяне, пел приятным с хрипотцой голосом советские и украинские песни. Скидывал личину государственного мужа, отягощенного полномочиями и думами о судьбах Родины, и становился, видимо, тем самым летчиком Толей с очаровательной улыбкой, на которого в Кременчуге когда-то заглядывались все дивчины с соседних улиц. Мать вообще пела прекрасно, красивым сильным голосом, она еще в то время выступала иногда, принимала участие в концертах. Объявляли ее так: «Лауреат и победитель конкурса “Весенний ключ” неподражаемая…». Это лауреатство она привезла из Ленинграда. А вот прабабка Наталья, огромная толстая старуха, – это просто фантастика, – у нее был феноменальный голос. Когда она пела, стеклянные подвески люстры в гостиной начинали звенеть и жалобно дребезжать. Леша не пел. Не унаследовал от матери ни голоса, ни слуха. Зато прекрасно рисовал, ходил заниматься в художественную школу.
В Ленинград Алеша ездил каждый год. Иногда – два раза в год. Отец забирал его на каникулы. Когда Алеша подрос, ездил сам. Две ночи и один день в поезде – и вот он в Ленинграде. У «воскресного папы». Отец проводил с ним все дни каникул, с утра до вечера. Даже, когда у отца