мы еще с тобой не разобрали, что ты в действительности сделал в этой ситуации. Рассмотрели только частичку того, что делает с тобой душевная боль, как она порабощает тебя, когда ты ее не убираешь. Ну, что, раб, ты увидел своих рабовладельцев?
– Да.
– Дак кто с тобой вытворял то, что хотел?
– Огромная куча боли.
– А точнее, это был сговор боли, которая есть внутри тебя. Скажи, а что она получает от того, что управляет тобой?
– Силу от моих эмоций, от моих действий. Благодаря этому боль во мне живет и развивается.
– Ну, не совсем так, но примерно. И что же ты сделал, когда я на тебя надавил?
– Я остался здесь.
– Совершенно верно. И что это значит?
– Что я все-таки хочу понять, что со мной на самом деле происходит, что вы делаете, как вы живете, и мне хочется жить так же.
И после этого мы со стариками дружно соглашаемся с тем, что разобрались в произошедшем со мной, да мягко разваливаемся по лавкам.
Деда Коля, видя, что мы все выжатые, как лимоны, предлагает:
– Ну что, молодежь, разомнем свои кости: прополем грядки в огороде и пойдем дальше?
Все как засмеются, в знак согласия кивают головами и под пение бабы Ани отправляются в огород.
– Ну, командуй, хозяйка! Какие грядки полоть, какую траву выдирать, какую оставлять, – говорит придирчиво тетя Наиля.
А баба Аня, не мешкая, распоряжается:
– Дед, ты знаешь, где у нас скотина?
– Так… – в ответ тянет деда, – смутно. Склероз память еще полностью не отшиб.
– Мы сейчас станем полоть грядки да траву собирать в кучи, а ты эти кучи таскай в хлев – скотину корми, да напоить ее не забудь.
– Хорошо, госпожа, стану делать!
– Ну, а вы – айда со мной грядки полоть. Да смотрите: сорняк с корнем выдирать! Чтобы деду потом не перекапывать, – обращается к нам баба Аня.
Тетя Наиля вытягивается в струнку, прикладывает к голове руку и говорит:
– Есть, товарищ атаман в юбке!
Я стою и удивляюсь, как ловко они распределили: что кому делать, и еще изображают безоговорочное повиновение хозяйке! Но баба Аня меня быстро отрезвляет:
– А ты что – уже устал? Или тебе еще раз повторить, глухая тетеря!?
Я смеюсь и быстро подключаюсь к прополке грядок, которые показывает мне баба Аня.
И тут – странная вещь! У меня не получается полоть траву! Корни так крепко схватились за землю, что я и так, и эдак их дергаю, а они – не вылазят! Смотрю на бабок: а они очень ловко управляются с ними: не напрягаясь, словно играючи. Ощущение такое, что сорняк у них сам из земли вылетает, взрыхляя за собой землю. Тут я аж сел от удивления:
– Ничего не пойму! Как вы так их полете?
– Очень просто, – отвечают мне бабки. – Мы знаем, как устроен этот сорняк. Мы его специально с осени оставляем, подкармливаем навозом и перегноем, чтобы он силы набрал. Да наказываем ему, чтобы он глубоко в землю свои корни пустил. А по весне, вот как сейчас, мы приходим и говорим ему: «Все, сорняк, твое время вышло, вылезай да землю за собой разрыхляй!»