Об этом знали, охотников связываться с лихой семейкой находилось мало. Коновальчуки были головной болью милиции, время от времени кого-нибудь из них ловили с поличным, но советская власть, беспощадно уничтожавшая врагов народа, был гуманна к браконьерам: очередной Коновальчук получал год-два отсидки и по возвращении домой принимался за старое. Дома Коновальчуков стояли на окраине, рядышком, похожие, как близнецы: рубленые пятистенки за высокими заборами.
Старший из Коновальчуков, выслушав Титка, позвал братьев и попросил повторить для них.
– Словом, станем здесь хозяевами! – сказал он, когда Титок умолк.
– Начальником буду я! – напомнил Титок.
– Это пожалуйста! – согласился Коновальчук. – Ты, Тит Игнатьевич, человек правильный, кому, как не тебе, начальником? Ученый, по-немецки знаешь. Давай свой самогон!..
Назавтра Титок отвел Коновальчуков в район. Клан дружно произнес присягу фюреру, получил оружие (винтовки Коновальчуки выбирали тщательно), после чего отправился служить рейху.
– Первым делом очистить территорию от большевиков и евреев! – напутствовал Титка комендант.
У Коновальчуков было другое представление о начале. По приезде в поселок они направились к дому Глашки. При советской власти та заведовала поселковым магазином. Услыхав о войне, люди кинулись скупать керосин, мыло, соль и спички, Глашка мигом продала товар, но, как скоро выяснилось, не весь. Большую часть припрятала в сарае и теперь ломила за дефицит несусветную цену. Коновальчуки деловито сбили с сарая замок и принялись грузить на телеги коробки и бидоны.
– Что вы делаете? – завопила Глашка, выскакивая из дому. – Бандиты! Воры! Креста на вас нет! Жаловаться буду!
Старший Коновальчук двинул Глашку прикладом в живот, та задохнулась и упала.
– Утихни, спекулянтка! – сказал Коновальчук, вешая винтовку на плечо. – Жаловаться она будет! Кому? Мы теперь власть! Вздумаешь дальше орать – расстреляем!
Конфискованное у Глашки добро Коновальчуки честно поделили, выделив солидный кусок начальнику.
– Немцы требуют ловить большевиков! – напомнил Титок, принимая мешок.
– Не беспокойся, Игнатьич! – сказал старший Коновальчук. – В лесу неделю красноармейцы живут, пятеро. Окруженцы, с винтовками. Мы их не трогали, поскольку оружие у них. Теперь наша сила. В Заболотье учительница жидка прячет… Завтра утречком всех приведем…
Коновальчук оказался человеком слова. Когда понурые задержанные предстали перед Титком, среди них он с радостью узнал Абрамсона.
– Похвально! – сказал комендант, рассмотрев задержанных. – Быстро работаете, Фролов! Заслуживаете награды.
– Можно я расстреляю этого? – спросил Титок, указывая на Абрамсона.
– Пожалуйста! – улыбнулся комендант. – Впредь не спрашивайте! Это ваш долг…
Пленных красноармейцев немцы забрали в лагерь, Абрамсона и учительницу отвели за город. Вскинув винтовку, Титок с наслаждением