желание пообщаться с дочерьми.
Согласно всем легендам и сказаниям, верховным фэйским правителям принадлежали обширные земли северной оконечности нашего мира. Мы жили на громадном острове, узкая полоска моря отделяла его от громадного континента, а бо́льшая часть острова принадлежала фэйцам. Их земля изобиловала бездонными фьордами и ледяными пустынями. Были там и песчаные пустыни. Другая оконечность острова выходила к безбрежному океану. Существовали целые фэйские империи, а также земли, где правили их короли и королевы. Наконец, были и места вроде Притиании, где властвовали семь верховных правителей. Легенды наделяли их силой, которая не снилась даже забытым богам. Они способны сровнять с землей самые высокие и крепкие здания, разметать армию. А еще они могли убивать на расстоянии, с молниеносной быстротой. Почему-то я была склонна верить легендам.
Никто и никогда толком не объяснял мне, почему люди захотели остаться на узком пространстве, да еще рядом с Притианией. Возможно, причина была в человеческой глупости, поскольку только глупцы могли после Войны остаться на этих землях. Соглашение Соглашением, но Стена не давала надежной защиты от проникновения фэйри в наш мир. В ней имелись невидимые бреши, позволявшие опасным существам попадать к нам и развлекаться, истязая людей.
«Дети благословенных» упорно отказывались признавать эту особенность столь восхваляемой ими Притиании. Теперь мне уже не понадобятся сладкие речи под звон серебряных колокольчиков. Скоро я собственными глазами увижу, что из себя представляет Притиания. У меня снова свело живот. Мне придется жить с этим чудовищем. «Жить», – постоянно напоминала я себе. Вряд ли он стал бы тащить меня так далеко, чтобы свершить расправу.
Гадать о жизни, которая ждет меня по другую строну Стены, было бесполезно. По сути, фэйри стал моим хозяином. Он вполне может посадить меня в тюрьму, запереть и забыть о моем существовании. Забудет, что я, как и все люди, нуждаюсь в пище, воде и тепле.
Фэйри неутомимо шагал вперед. Его рога были устремлены к ночному небу, из ноздрей вились струи пара. Через какое-то время нам придется устроить привал, поскольку до границы Притиании еще очень далеко. Когда мы остановимся, я ни в коем случае глаз не сомкну и буду следить за каждым его движением. Хотя он и сжег мою рябиновую стрелу, я сумела захватить с собой и спрятать под плащом острый нож. Быть может, ночью мне представится возможность оборвать это путешествие.
Меня все сильнее захлестывали гнев и отчаяние. Я горевала не о собственной участи. Слушая, как хрустит снег под копытами лошади и лапами этого зверюги, я думала о том, что обрекла отца и сестер на голод. Как бы Неста и Элайна ни относились ко мне, я была им кормилицей. Им и нашему увечному отцу. В мозгу вставали яркие ужасающие картины. Я видела отца ковыляющим по деревне, униженно просящим «подать на пропитание». Односельчане наградят его лишь насмешками. И тогда, тяжело опираясь на палку, он потащится в городишко и там станет клянчить медяки, чтобы