Советское уголовное уложение (научный комментарий, текст, сравнительные таблицы)
имело место164. Следует заметить, что современные криминалисты данное обстоятельство оценивают так же. Кроме того, П. Д. Калмыков выделял как самостоятельный вид сложное покушение, в котором независимо от исполнения намерения виновного содержится иное оконченное преступление, например, причинение вреда здоровью при наличии умысла причинить смерть165.
По мнению А. И. Ситниковой, первой попыткой создания научной теории покушения на преступление является монография А. Н. Орлова «О покушении на преступление по началам науки и современным законодательствам», опубликованная по решению юридического факультета Императорского Московского университета в 1868 г.166 Это утверждение ошибочно. За 26 лет до этого, в 1842 г. в Казани вышла в свет работа Н. В. Ратовского – ученика Г. Л. Фогеля – «О покушении на преступление. Рассуждение, сочиненное кандидатом Ратовским для получения степени магистра законоведения»167.
По мнению Н. В. Ратовского, «покушением называется внешнее, со злым намерением учинить преступление, предпринятое действие, или опущение, посредством которого не все произведено или последовало, что к понятию совершенного преступления принадлежит»168. Таким образом, покушению присущи: злое намерение (dolus); неполнота деяния или ненаступление последствий, присущих определенному преступлению. Н. В. Ратовский выступает против признания преступного последствия вообще, как, например, Г. И. Солнцев, признаком, отграничивающим оконченное преступление от неоконченного. Во-первых, в некоторых случаях закон не связывает момент окончания преступления с наступлением каких-либо общественно опасных последствий, для этого достаточно совершения самого деяния; во-вторых, покушение само по себе способно причинять вред169.
А. Н. Орлов выступал против признания основным критерием выделения покушения намерение, преступный умысел. «…Все это имеет лишь второстепенное значение и должно быть принимаемо в соображение лишь при решении вопроса, какое преступление начал преступник и составляет ли его действие конечную цель его деятельности, или есть только средство для другого преступления»170.
В творческом наследии А. Н. Орлова главным, пожалуй, является разработка состава покушения. Автор выделяет его объективные и субъективные признаки. К первым относит: а) действие должно быть направлено на совершение известного преступления; б) действие стоит в такой связи с умышленным преступлением, из которой ясно видно намерение совершить таковое. Субъективным признаком признает умысел виновного171.
Таким образом, в доктрине уголовного права сложились два подхода к определению покушения на преступление, а, следовательно, к его отграничению от смежных явлений – приготовлению к преступлению и к оконченному преступлению. Различаются они между собой основанием, положенным в разграничение стадий совершения преступления. Если отвлечься от некоторых нюансов, то так называемые объективные теории исходят из характеристики преступной деятельности, не достигшей требуемой законом полноты;